Ветер
- 19:19
- Регистрация
- Ноя 16, 2024
- Темы
- 70
- Сообщения
- 5,093
- Репутация
- 5
- Реакции
- 1,203
- Уровень
- 5
- Награды
- 5
- Адрес
- Русь
- Пол
- Мужской
Гений зла или демон революции? Как Ленин переиграл всех и уничтожил Россию
Демон революции: блеск политического гения на руинах империи
Фигура Владимира Ульянова (Ленина) до сих пор вызывает яростные споры, раскалывая общество на два непримиримых лагеря. Для одних он – величайший революционер, освободитель трудящихся, создатель первого в мире социалистического государства. Для других – злой гений, разрушитель исторической России, тиран, заливший страну кровью. Но в одном сходятся почти все, даже самые ярые его противники: Ленин обладал незаурядным, поистине демоническим политическим интеллектом, железной волей и уникальной способностью организовать и повести за собой массы (или, точнее, хорошо организованное меньшинство) для достижения своих целей. Его гений, однако, был гением разрушения, направленным на слом старого мира и построение на его обломках утопии, обернувшейся для России невиданной трагедией.
В чем же проявлялся этот политический гений? Во-первых, в его теоретической работе. Ленин не был просто догматиком-марксистом. Он творчески (или, скорее, волюнтаристски) переработал учение Маркса, приспособив его к российским реалиям. Если Маркс считал, что социалистическая революция возможна только в наиболее развитых капиталистических странах с многочисленным и сознательным пролетариатом, то Ленин «доказал», что революция может (и должна!) произойти в «слабом звене» империалистической цепи, какой он считал Россию. Он разработал теорию «авангардной партии» – партии нового типа, состоящей из профессиональных революционеров, жестко централизованной, дисциплинированной, способной возглавить и направить стихийное движение масс. Эта партия, по его замыслу, должна была стать своего рода «орденом меченосцев», несущим свет (или пожар?) пролетарской революции. Его работы, такие как «Что делать?», «Империализм, как высшая стадия капитализма», «Государство и революция», написанные ясным, энергичным, полемическим языком, становились руководством к действию для его сторонников. Он мастерски владел словом, умел формулировать простые, хлесткие лозунги («Грабь награбленное!», «Власть Советам!», «Мир хижинам, война дворцам!»), которые били точно в цель, разжигая классовую ненависть и мобилизуя массы на разрушение.
Во-вторых, Ленин был гениальным организатором. Именно он создал большевистскую фракцию внутри РСДРП, а затем и отдельную партию – инструмент, идеально приспособленный для захвата и удержания власти в условиях хаоса и безвластия. Большевистская партия строилась на принципах «демократического централизма», что на практике означало железную дисциплину, беспрекословное подчинение низов верхам и подавление любого инакомыслия внутри партии. Ленин был мастером аппаратной борьбы, безжалостно расправляясь со своими оппонентами – как внешними (меньшевиками, эсерами), так и внутренними (вспомним его борьбу с «уклонистами» или его гневные филиппики против Каменева и Зиновьева, выступивших против немедленного восстания в октябре 1917). Он умел подбирать кадры – людей решительных, фанатично преданных делу (или лично ему) и готовых на все ради достижения цели. Фигуры вроде Троцкого, Свердлова, Дзержинского, Сталина стали его верными (до поры до времени) инструментами в построении новой власти.
В-третьих, Ленин обладал поразительным тактическим чутьем и политической гибкостью (или, скорее, беспринципностью). Он умел точно определить момент для решительных действий, как это было с «Апрельскими тезисами» или с Октябрьским переворотом. Он не боялся идти на рискованные шаги и крутые повороты, если считал это необходимым для сохранения власти. Примером такого прагматизма (или цинизма?) стал Брестский мир, когда Ленин, пойдя наперекор большинству в своей партии, настоял на подписании «похабного» договора с Германией, чтобы спасти большевистский режим. Другой пример – переход к НЭПу (Новой экономической политике) в 1921 году. Столкнувшись с массовыми крестьянскими восстаниями (Тамбовское), Кронштадтским мятежом и угрозой полного экономического коллапса, вызванного политикой «военного коммунизма», Ленин сделал шаг назад, временно допустив элементы рыночной экономики и частной торговли. Он назвал это «отступлением», необходимым для перегруппировки сил перед новым наступлением на капитализм. Он умел использовать любые средства для достижения цели: пропаганду, демагогию, террор, временные союзы, компромиссы (чтобы тут же их нарушить).
Наконец, Ленин обладал несомненной харизмой лидера, способного фанатизировать и вести за собой людей. Его выступления на митингах, его статьи, сама его фигура аскета-революционера, живущего только идеей, производили сильное впечатление. Он умел внушить веру в правоту своего дела и в неизбежность победы.
Этот сплав теоретика, организатора, тактика и харизматичного лидера делал Ленина поистине грозной политической фигурой. Его гений был разрушительным, направленным на слом старого мира. Но в своей способности мобилизовать силы, захватить и удержать власть в огромной стране, переживавшей глубочайший кризис, ему трудно отказать. Это был гений на службе утопии, обернувшейся для России катастрофой.
Брестский «мир» и гражданская бойня: цена власти любой ценой
Политический гений Ленина, позволивший ему захватить власть в октябре 1917 года, немедленно обернулся своей разрушительной стороной для самой России. Первые же шаги новой власти привели к национальной катастрофе и развязыванию кровопролитнейшей Гражданской войны. Ленин и его соратники, опьяненные успехом и верой в скорую мировую революцию, готовы были заплатить любую цену за удержание власти в России, рассматривая ее лишь как плацдарм для глобального пожара. И ценой этой стали миллионы жизней и расчленение исторического российского государства.
Одним из первых и самых показательных актов стала история с Брестским миром. Еще до прихода к власти большевики вели активную антивоенную пропаганду, призывая к «превращению империалистической войны в войну гражданскую» и поражению «своего» правительства. Придя к власти, они немедленно издали Декрет о мире, предложив всем воюющим странам заключить мир без аннексий и контрибуций. Однако страны Антанты это предложение проигнорировали, а Германия и ее союзники увидели в нем шанс вывести Россию из войны на выгодных для себя условиях.
Начались переговоры в Брест-Литовске. Советскую делегацию сначала возглавлял Адольф Иоффе, затем Лев Троцкий. Троцкий выдвинул знаменитую формулу: «Ни войны, ни мира, а армию распустить», надеясь на скорую революцию в Германии. Но немцы, видя слабость большевистского режима и развал русской армии, в феврале 1918 года предъявили ультиматум и начали стремительное наступление по всему фронту, практически не встречая сопротивления. Перед Лениным встал выбор: либо потеря власти, либо подписание мира на любых, самых унизительных условиях. Большинство в ЦК партии (так называемые «левые коммунисты» во главе с Бухариным, а также Троцкий) выступали против мира, призывая к «революционной войне». Но Ленин, проявив железную волю и пригрозив выходом из ЦК и обращением к партийным массам, настоял на принятии германских условий. Он понимал, что главное сейчас – сохранить власть большевиков любой ценой, даже ценой национального унижения и территориальных потерь.
3 марта 1918 года был подписан Брестский мирный договор. Его условия были поистине «похабными», как назвал их сам Ленин. Россия теряла огромные территории – Польшу, Литву, Латвию, Эстонию, часть Белоруссии, признавала независимость Украины и Финляндии. Она уступала Турции Карс, Ардаган и Батум на Кавказе. Суммарно Россия лишалась около 1 миллиона квадратных километров территории с населением более 50 миллионов человек, огромных промышленных и сельскохозяйственных ресурсов (включая почти всю угольную и металлургическую промышленность юга, значительную часть железных дорог и посевных площадей). Кроме того, Россия обязывалась демобилизовать армию и флот и выплатить Германии огромную контрибуцию. Это был беспрецедентный в истории России по своей унизительности договор, фактически отдававший страну на растерзание Германии ради спасения большевистского режима. Хотя после поражения Германии в Первой мировой войне в ноябре 1918 года большевики аннулировали Брестский договор, его последствия – распад исторической территории, разжигание сепаратизма, потеря союзников по Антанте, которые увидели в этом предательство, – ощущались еще долго и во многом способствовали эскалации Гражданской войны.
Гражданская война (1918-1922) стала прямым следствием Октябрьского переворота и политики большевиков. Захват власти меньшинством, разгон Учредительного собрания, Брестский мир, жестокие методы «военного коммунизма» – все это вызвало массовое сопротивление по всей стране. Против большевиков выступили белые армии (Деникин, Колчак, Юденич, Врангель), эсеры, меньшевики, анархисты, казачество, крестьяне, национальные окраины. Страна погрузилась в кровавый хаос братоубийственной войны. Ленин и его партия рассматривали Гражданскую войну не как трагедию, а как закономерный этап классовой борьбы, необходимый для уничтожения «эксплуататорских классов» и утверждения диктатуры пролетариата. «Всякая великая революция, а социалистическая в особенности, даже если бы не было войны внешней, немыслима без войны внутренней, т. е. гражданской войны, означающей еще большую разруху, чем война внешняя», – писал Ленин.
Для подавления сопротивления большевики развязали беспрецедентный по масштабам террор. Еще в декабре 1917 года была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК) во главе с Феликсом Дзержинским – карательный орган с неограниченными полномочиями. После покушения на Ленина и убийства главы Петроградской ЧК Урицкого в августе 1918 года был официально объявлен «красный террор». Начались массовые аресты и расстрелы «классовых врагов», заложников, священников, бывших офицеров, интеллигенции, крестьян, рабочих, недовольных новой властью. Террор стал государственной политикой, инструментом устрашения и удержания власти. Ленин лично требовал «беспощадного массового террора против кулаков, попов и белогвардейцев», призывал «расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты». Точное число жертв красного террора неизвестно, но речь идет о сотнях тысяч, если не миллионах людей, подвергшихся «методам внесудебного убеждения» и «нейтрализации как контрреволюционные элементы».
Политика «военного коммунизма», введенная в 1918 году, также стала инструментом войны против собственного народа. Она включала национализацию всей промышленности, запрет частной торговли, введение продразверстки – насильственного изъятия у крестьян «излишков» хлеба (а фактически – часто и всего урожая) для снабжения армии и городов. Продразверстка проводилась с помощью вооруженных продотрядов и комитетов бедноты, сопровождалась насилием и репрессиями против крестьян, не желавших отдавать свой хлеб даром. Результатом стали разрушение сельского хозяйства, падение промышленного производства, голод и массовые крестьянские восстания (самое крупное – Тамбовское восстание Антонова в 1920-1921 годах, жестоко подавленное с применением химического оружия). Кульминацией стал страшный голод 1921-1922 годов, охвативший Поволжье, Украину, Урал и другие регионы. По разным оценкам, от голода и сопутствующих болезней погибло до 5 миллионов человек. Наблюдались «крайние формы пищевого дефицита», вплоть до людоедства. И хотя голод был вызван и засухой, именно политика военного коммунизма и продразверстки усугубила его до катастрофических масштабов.
Лишь под угрозой полного краха и перед лицом массовых восстаний (включая Кронштадтский мятеж матросов в марте 1921 года) Ленин был вынужден пойти на уступки. В 1921 году была введена Новая экономическая политика (НЭП), заменившая продразверстку продналогом, разрешившая частную торговлю и мелкое предпринимательство. НЭП позволил несколько оживить экономику и снять социальное напряжение. Но сам Ленин рассматривал НЭП лишь как временное отступление, тактическую уловку, необходимую для накопления сил перед новым «социалистическим наступлением». Он не отказался от конечной цели – построения коммунизма через диктатуру и подавление инакомыслия. Цена этой утопии, заплаченная Россией в годы Гражданской войны и террора под руководством Ленина, была поистине чудовищной.
Мировая революция и «тюрьма народов»: удар по единству России
Одной из фундаментальных основ ленинской идеологии был пролетарский интернационализм и ставка на мировую революцию. Ленин и его соратники рассматривали Октябрьский переворот в России не как самоцель, а лишь как первый шаг, запал для всемирного пожара, который должен был охватить сначала Европу, а затем и весь мир. Интересы мировой революции для них были неизмеримо выше узконациональных интересов России. Более того, традиционный русский патриотизм, национальная гордость, имперское сознание рассматривались Лениным как проявление «великорусского шовинизма», пережиток прошлого, который необходимо искоренить.
Эта установка нашла прямое отражение в национальной политике большевиков. Одним из главных лозунгов, с которым они шли к власти, было право наций на самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельных государств. Этот лозунг был весьма привлекателен для многих нерусских народов бывшей Российской империи, страдавших от русификаторской политики царизма и мечтавших о независимости или автономии. Большевики умело использовали национальные движения в своих целях, обещая всем свободу и равенство, чтобы заручиться их поддержкой в борьбе против Временного правительства и белых армий.
Однако после прихода к власти реализация этого лозунга оказалась весьма специфической. С одной стороны, большевики действительно признали независимость Финляндии, Польши, Латвии, Литвы, Эстонии (во многом под давлением обстоятельств и Брестского мира). С другой стороны, на территориях, оставшихся под их контролем, они начали проводить политику «собирания земель», но уже на новой, советской основе.
Ключевым моментом стало создание Союза Советских Социалистических Республик (СССР) в декабре 1922 года. Проект создания нового союзного государства вызвал споры внутри большевистского руководства. Сталин предлагал план «автономизации», согласно которому все советские республики (Украина, Белоруссия, Закавказская Федерация) должны были войти в состав РСФСР на правах автономий. Однако Ленин решительно выступил против этого плана, усмотрев в нем проявление того самого «великорусского шовинизма». Он настоял на создании союза формально равноправных республик, где РСФСР была лишь одной из них (хотя и самой крупной). Ленин считал, что только такая форма союза, основанная на праве свободного выхода (которое, конечно, оставалось чисто декларативным), сможет обеспечить доверие и поддержку нерусских народов.
В результате СССР был создан как федерация национальных республик, границы которых часто проводились по этническому принципу, иногда довольно произвольно, не учитывая исторически сложившихся связей и смешанного состава населения. Более того, в рамках РСФСР и других союзных республик создавались многочисленные автономные республики, области и округа для других народов. Одновременно проводилась политика «коренизации» – поддержки национальных языков, культур, выдвижения национальных кадров на руководящие посты в республиках.
Казалось бы, это была прогрессивная политика, направленная на решение национального вопроса. Однако, по мнению критиков, ленинская национальная политика имела и обратную, разрушительную сторону для исторической России. Искусственное разделение страны по этническим границам, поощрение национальных элит и культур (часто в противовес русской культуре), постоянная борьба с «великорусским шовинизмом» (при одновременном подавлении любых проявлений национального самосознания у самих русских) – все это, как утверждают критики, заложило мины замедленного действия под фундамент единого государства. Создавая СССР как союз национальных республик с правом выхода, Ленин, возможно, исходил из тактических соображений момента (привлечь на свою сторону национальные движения) и веры в скорую мировую революцию, которая сотрет все границы. Но мировая революция не произошла, а созданная им структура оказалась потенциально нестабильной. Именно ленинские принципы национально-государственного устройства, по мнению многих, во многом предопределили распад СССР семьдесят лет спустя по тем самым границам союзных республик.
Таким образом, интернационалистская утопия Ленина, ставившая классовые интересы и мировую революцию выше национальных, обернулась для исторической России не только потерей территорий в результате Брестского мира и Гражданской войны, но и созданием внутренне противоречивой и потенциально конфликтной модели национально-государственного устройства, последствия которой ощущаются до сих пор. Вместо обещанного братского союза народов получилась новая «тюрьма народов», построенная на фундаменте искусственно раздутых этнических различий и подспудного подавления русского национального начала.
Серп и молот против креста и культуры: война с «русским духом»
Разрушение исторической России при Ленине не ограничилось государственным устройством, экономикой и человеческими жизнями. Удар был нанесен и по самой душе народа – его вере, культуре, традициям, интеллигенции. Большевистский режим, основанный на идеологии воинствующего атеизма и классовой борьбы, рассматривал Русскую православную церковь, многовековую культуру и образованные слои общества как своих главных врагов, препятствия на пути к построению нового «светлого будущего». И война с этим «русским духом» велась с первых дней советской власти с беспощадной последовательностью.
Православная церковь, на протяжении веков бывшая духовной опорой государства и народа, стала одной из первых мишеней. Уже в январе 1918 года был издан Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви. Этот, казалось бы, демократический акт на деле означал начало тотального наступления на религию. Церковь лишалась прав юридического лица, всего своего имущества (храмов, земель, утвари), возможности преподавать Закон Божий в школах. Начались гонения на духовенство и верующих. Священников и епископов арестовывали, ссылали, расстреливали по обвинению в «контрреволюционной деятельности». Монастыри закрывались, их помещения «перепрофилировались» под склады, клубы или тюрьмы. Храмы осквернялись и разрушались. Ленин лично требовал «самой решительной и беспощадной борьбы с черносотенным духовенством», называя религию «опиумом для народа» и «духовной сивухой».
Апогеем этой антирелигиозной кампании стало насильственное изъятие церковных ценностей в 1922 году под предлогом помощи голодающим Поволжья. Хотя Церковь сама была готова жертвовать на помощь голодающим (но не освященные предметы), большевистское правительство использовало голод как повод для нанесения сокрушительного удара по Церкви и ее авторитету. Изъятие сопровождалось массовыми репрессиями против духовенства и верующих, пытавшихся защитить святыни. Были расстреляны сотни священнослужителей, тысячи отправлены в лагеря. Патриарх Московский и всея Руси Тихон, осудивший кампанию как святотатство, был арестован. Целью было не столько собрать средства для голодающих (значительная часть изъятых ценностей пошла на другие нужды, в том числе на финансирование мировой революции), сколько сломить духовное сопротивление Церкви и подорвать веру в народе. Эта «разъяснительная работа с представителями культа» стала одним из самых мрачных эпизодов ленинской эпохи.
Не менее беспощадной была и война с традиционной русской культурой и интеллигенцией. Большевики рассматривали дореволюционную культуру как «буржуазную», враждебную пролетариату. Начались гонения на писателей, философов, ученых, деятелей искусства, не принявших новую власть или осмелившихся иметь собственное мнение. Была введена жесткая цензура (Главлит), закрыты все не большевистские газеты и журналы. Многие выдающиеся представители русской интеллигенции были вынуждены эмигрировать, спасаясь от репрессий.
Вершиной этой политики стала знаменитая высылка неугодных интеллигентов за границу в 1922 году на так называемых «философских пароходах». По личному указанию Ленина из страны были принудительно высланы более 160 виднейших представителей русской мысли – философы Николай Бердяев, Семен Франк, Иван Ильин, Лев Карсавин, Николай Лосский, историки, экономисты, литераторы. Это была сознательная акция по «очистке» России от инакомыслия, по «обезглавливанию» русской интеллектуальной элиты. Ленин цинично называл высылаемых «шпионами контрреволюции» и считал эту меру более гуманной, чем расстрел (хотя и расстрелы интеллигенции продолжались). Последствия этой акции для русской культуры были катастрофическими.
Одновременно предпринимались попытки создания новой, «пролетарской» культуры (Пролеткульт), основанной на классовой идеологии и отрицании всего «буржуазного» наследия. Разрушались памятники старины, переименовывались города и улицы, из библиотек изымались «идеологически вредные» книги. Шла сознательная работа по разрыву с исторической традицией, по переформатированию национального сознания.
Ленин, будучи интернационалистом и адептом мировой революции, относился к русскому национальному чувству с подозрением, если не с враждебностью. Он часто говорил об опасности «великорусского шовинизма», необходимости борьбы с ним. При этом он не замечал (или не хотел замечать), как его политика подавления русской идентичности, русофобия некоторых его соратников и ставка на интернациональную утопию наносят удар по самому многочисленному народу страны, лишая его исторических корней и духовных опор.
Таким образом, ленинский период стал временем не только физического, но и духовного разорения России. Война против Церкви, против интеллигенции, против традиционной культуры, против самого «русского духа» – все это было частью грандиозного и жестокого эксперимента по созданию нового общества и нового человека на обломках старого мира. Гений Ленина оказался направлен не на созидание, а на разрушение исторической России во имя призрачной мировой утопии.