Это интересно...

[DId2]

Зачем австралийские ибисы перед поеданием жаб-ага несколько раз подбрасывают их в воздух?

Жабы-ага, завезённые в 1930-х годах в Австралию для борьбы с вредителями сахарного тростника, быстро расселились по континенту и стали причиной сокращения численности охотящихся на них хищников из-за смертельного яда, который выделяется их околоушными железами. Некоторые хищники, однако, приспособились поедать ага частично или полностью без вреда для себя. Самое изящное решение нашли австралийские молуккские ибисы, научившиеся для нейтрализации опасности несколько раз подбрасывать жаб в воздух. В процессе таких манипуляций жаба испытывает стресс и активно выделяет весь накопленный яд, после чего ибис вытирает её о траву или прополаскивает в воде.

Источник

 

[Malabarka]

 

[Malabarka]

Какой самый быстрый объект, запущенный в космос человечеством?

Это крышки люков, которыми прикрывали шахты при испытании атомных бомб. Скорость 125 тысяч миль в час. И да, они были слишком массивными, чтобы сгореть от взрыва или в атмосфере. И сейчас они уже далеко за орбитой Плутона. Они вообще за границами солнечной системы.

 

[Дождев]

Имя рокера Курта Кобейна дали улице в поселке Пермского края

AP

В поселке, который расположен недалеко от Перми, назвали улицу в честь рокера Курта Кобейна. Об этом сообщает URA.ru.
Актуальность адреса, отмечает издание, подтверждает то, что домам на улице присвоены почтовые индексы. Также улица Курта Кобейна отображается на сервисах 2ГИС и «Яндекс.Картах».

 

[Zenitus]

Из серии интересно... Интересно, а что подвигло жителей поселка далекого Пермского края на столь почтительное выражение отношения к нему, чем так тронул их душу?

 

[Дождев]

@Zenitus, ответить за них не могу, но понимаю...

 

[Zenitus]

Что скрывается за красотой средневековых замков?​

Замки — это не только место жизни королей, но и тюрьмы. На престоле мог сидеть один король, а другой, побежденный, находился в этом же замке в темнице. И так они вместе жили долгие годы.

*****

Темницы есть в каждом старинном замке темницы. Но сегодня я расскажу о самой страшной из них. Это особые темницы, которые называют словом «ублиетт».

Слово «oubliette» с французского переводится как «забытая комната». Камеры-ублиетты помещались в самых дальних концах замка и представляли из себя бутылку с узким горлышком. Вот на картинке хорошо видна форма такой камеры.

Ублиетты делали в форме бутылки по одной причине — выбраться из такой камеры было невозможно, а значит, за заключенным не надо было следить. Бросив туда преступника, стражники уходили и больше не возвращались.

Самое большое количество черепов и костей находили именно в камерах-ублиеттах.
А были такие камеры, которые точно повторяет форму бутылочного горлышка. Человек там не мог ни сидеть, ни лежать. Он стоял и мучительно ждал своей смерти. В таком ублиетте заключенный погибал мучительной смертью.

Одним из наиболее известных замков с ублиеттами является замок Лип в Ирландии. Два клана – О'Бэнноны и О'Кэрроллы – столетиями соперничали друг с другом и попеременно владели замком. Победители всегда бросали проигравших в ублиетты. Когда в XVII веке учёные изучали подземелья замка, то обнаружили огромное количество костей. Останки вывозили тележками в течении двух дней.

Замок Лип

В Великобритании черную славу приобрел Уорикский замок. А ведь этот замок считается одним из самых красивых в Англии.

Уорикский замок

Источник: https://dzen.ru/a/Ztw-T-yp4VFt0mv6

 

[DId2]

Окуневая неразбериха

Ох уж эти названия рыб… Довелось тут воочию наблюдать интереснейший спор. Один человек, позиционирующий себя как рыбного гурмана и, следовательно, специалиста по всем остальным аспектам рыбьей жизни, рассказывал восхищенно внимавшей публике, как распознать подвох в ресторане, когда вместо премиального сибаса вам пытаются впихнуть, цитирую, «какого-то морского окуня». Про сибаса немедленно вспомнилась знаменитая песенка Эдуарда Сурового, а за окуня стало даже как-то обидно.

Поскольку я не ихтиолог и люблю рыбу несколько иначе, не стал встревать сразу, а осторожно поинтересовался уже в кулуарах, кого именно имел в виду рассказчик под «сибасом» и кого – под «морским окунем». В ответ получил испепеляющий взгляд, полный морального превосходства, мол, а какие могут быть варианты-то, сибас – это сибас, окунь – это окунь.

И тут меня накрыли вьетнамские астраханские флешбэки. Например, знаете, кто такая сапа? Она же сопа. Она же глазач. Она же клепец. Она же Элла Кацнельбоген. Это такая рыбка из карповых, в Волге плавает, в детстве ловили в гастрономических целях и опознавали по характернейшим плавникам. Знаете, как её зовут по-правильному? Белоглазка. А по латыни? Ballerus sapa. То есть мы детьми на Волге называли её по-латыни, получается. А уж какой шок был у одногруппников на первом курсе Военно-медицинской академии, когда я рассказывал об увлекательнейшей ловле воблы на донку. Нам-то не заливай, ржали не-волжане, как вобла может в реке плавать, если она вяленая? А тут ситуация как с примусом, ксероксом и термосом, когда имя стало нарицательным. Между тем, вобла – это сестрица плотвы, тоже из карповых, и тоже очень характерно выглядит, не спутаешь с той же сапой. А вот краснопёркой в детстве называли всю рыбу с красными плавниками, логично же. Ради интереса покопайте, кого зовут краснопёрками на Дальнем Востоке. И как выглядит волжский и, скажем, сахалинский вариант.

Так вот с окунями-сибасами история примерно похожая. Отягощенная сложностями перевода. Потому что сибас = sea bass, то есть морской окунь. Получается, есть морские окуни, а есть… морские окуни, ага. Главное – не перепутать. Что сделать легко, благо под «зонтичным брендом» морского окуня скрывается более сотни видов скорпеновых, а сибасами называют представителей почти десятка семейств. Причём есть примеры просто коммерческого переименования в сибасы. Скажем, есть такой патагонский клыкач. Но почему-то долгое время не заходил он покупателям. Звучит как-то… по-стоматологически. Поэтому в 1977 году некий оптовый торговец рыбой Ли Ланц просто и без затей переименовал клыкача в чилийского сибаса. Который на русский перевели как… чилийский морской окунь. Чем окончательно порушили надежды пытающихся разобраться, кто из них кто.

Те морские окуни, которых мы обычно имеем в виду – это такие красненькие замороженные рыбки, очень мускулистые, как положено хищникам, и вполне диетические, среднежирные. И ничего плохого в них нет. Мало того, за тем окунем, которого чаще всего имеют в виду, произнося слово «сибас», водится сигуатера, то есть отравление накопленными токсинами фитопланктона, то за морским окунем, которого чаще всего имеют в виду… в общем, за тем самым, сигуатеры не замечено, потому что в холодных водах с «красными приливами» не особо, а без массового размножения тех же динофлагеллят никакой сигуатеры не будет, вспомнить хотя бы относительно недавние события на Камчатке.

Плюс я совершенно совершенно случайно узнал, по каким ещё темам проводят научные исследования затейники-учёные из числа немедиков. Например, сравнивают (https://www.sciencedirect.com/science/article/abs/pii/S0889157524002229) скорость деградации белка в тушках замороженной рыбы. И в этом соревновании тот же морской окунь, который не сибас, а такой же, но другой, с разгромным счётом выиграл у трески. К слову, звали его Sebastes marinus. Но сломать голову в попытках выяснить, кто это вообще – это вам домашнее задание.

В общем, начнешь готовиться к лекциям про рыбов – и не такого начитаешься.

Источник ТГ

 

[Чира Бедокур]

Владимир Высоцкий никогда не грезил о морских широтах, не мечтал быть моряком или капитаном. Но, конечно, сама морская атмосфера его манила…
Он написал не один десяток песен, посвященных этой стихии.
Например, для фильма «Ветер “Надежды”» Станислава Говорухина Высоцкий создал сразу несколько произведений. Здесь же прозвучала известная «Ну вот, исчезла дрожь в руках…», правда, в необычном варианте – нам она известна как «альпинистская», но для фильма Владимир Семёнович немного ее переделал.

Кроме того, по просьбе Говорухина в этой записи Высоцкий поменял свою манеру исполнения.
Вот что Владимир Семёнович сам об этом рассказывал:
<…> я встретил Славу Говорухина, и я ужасно, ну как вам сказать, я... рад, что он так отнёсся ко мне с доверием и просто предложил написать песни для картины. Потом это уже вошло в привычку, я стал писать для него много, почти во все картины. Но только мне жаль, что в фильме "Ветер надежды" слова одной из песен, которую я особенно люблю, самые первые строки — вот, если я не ошибаюсь, это такие:
Мы говорим не штормы, а шторма,
Слова выходят коротки и смачны,
Ветра — не ветры — сводят нас с ума,
Из палуб выкорчёвывая мачты...
Мне казалось, что эта песня будет звучать на первом плане, а она где-то далеко спрятана и где-то там далеко звучит, да ещё, по-моему, таким высоким голосом, потому что Слава попросил меня сделать один вариант сильный, а другой — слабый. Вот он считал, что в тот кусок нужно вставить... тихий вариант. Вот, я не был очень... доволен тем, что он это сделал, ну, как говорят, своя рука — владыка, режиссёр может делать...

Песня «В день, когда мы, поддержкой земли заручаясь…» была написана для фильма “Морские ворота”. Это фильм режиссера Сергея Тарасова, известного широкому зрителю по фильму «Стрелы Робин Гуда». Для «Морских ворот» Высоцкий написал несколько песен. В композиции «Всему на свете выходят сроки…» Владимир Семёнович использует один из своих любимых приемов – наделяет предметы душами. Здесь корабли у него испытывают человеческие чувства. А в «Моих капитанах» 1971 года лирический герой, мечтающий о морских приключениях, обращается к капитанам, мол, “поставила суша капканы” и “вечный санаторий, как оскомина во рту”.