Люди, изменившие мир.

[Sunshine]

Пусть эта тема будет пантеоном людей, дерзнувших мечтать, творить, любить, страдать – жить на полную катушку!
Пусть тут хранятся истории врачей, спасавших жизни в эпицентре эпидемий, художников, чьи кисти творили чудеса на холсте, поэтов и писателей, чьи строки заставляли плакать и смеяться и многих других выдающихся личностей.

 

[Sunshine]

В его жизни были увлечения, страсти, моменты просветления и глубокие разочарования. Он искал истину, метался между мирскими соблазнами и стремлением к духовному идеалу. И этот поиск, бесконечный и мучительный, отравил его личную жизнь, превратив ее в сложное переплетение любви и ненависти...

 

[Чира Бедокур]

что она для мира сделала? ))

абсолютно ничего....

 

[Zenitus]

Л.Н. Толстой был велик во всём, в т.ч. и в личной жизни...

А если уж разлад в семье, то тоже... ((

 

[Sunshine]

А если уж разлад в семье, то тоже... ((

за титулом и гениальностью, скрывался обычный человек...
его остроумная фраза - "Все счастливые семьи счастливы одинаково, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему" знакома всем...

В то же время фраза приобрела самостоятельную популярность и часто цитируется вне контекста произведения. Возможно, многим близка мысль, что у всех благополучных семей есть нечто общее, в то время как причины несчастий уникальны для каждого.

Что глодало Софью Андреевну, его жену и верную помощницу?
Она была его музой, переписчицей романов, но была ли она счастлива? Женщина, посвятившая себя мужу и детям, постепенно угасала в тени его гения, страдая от его радикальных идей и неспособности применить их к себе.....
Тяжка жизнь с гением, к этому надо быть внутренне готовой, жертвенность во имя бессмертия имени

 

[Zenitus]

за титулом и гениальностью, скрывался обычный человек...
его остроумная фраза - "Все счастливые семьи счастливы одинаково, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему" знакома всем...

И похоже, своей жизнью подтвердил её справедливость. По крайне мере вторую часть фразы...

Что глодало Софью Андреевну, его жену и верную помощницу?

Не очень-то милосерден он был и в желании следовать своим принципам доходил до жестокости. К ней так точно. Это он же заставил её, свою новобрачную, читать его дневник, где описывает свои похождения с женщинами.

Она была его музой, переписчицей романов, но была ли она счастлива?

Определенно нет. Ну, я так думаю...

Женщина, посвятившая себя мужу и детям, постепенно угасала в тени его гения, страдая от его радикальных идей и неспособности применить их к себе.....
Тяжка жизнь с гением, к этому надо быть внутренне готовой, жертвенность во имя бессмертия имени.

Да, гении они такие... Бывают такими... ((
А она... Она несла свой крест почти со смирением. Лишь материнское желание обеспечить материально свои детей превысило её смирение, что и вызвало бунт...
Это еще раз свидетельствует как великая личная принципиальность может временами оборачиваться жестокостью к другим.

Думаю, с точки зрения Высших сил, испытание по этому аспекту проявления любви к жене вцелом он не прошел... ((

 

[Zenitus]

История человека действительно изменившего кое-что в реальности...

Зачем Чехов, успешный писатель, отправился на Сахалин изучать каторгу. Как это путешествие изменило писателя и Россию​

В 1890 году Антон Чехов был на пике популярности. Короткие рассказы расходились как горячие пирожки, деньги текли рекой, критики наперебой хвалили легкое перо и чувство юмора. И тут писатель вдруг заявляет: еду на Сахалин изучать каторжников.

• Друзья решили - с ума сошел. На Сахалин ехали только по принуждению. Убийцы, воры, политические - все, кого государство хотело забыть навсегда. А тут столичный литератор собирается туда добровольно.

"Пуды исписанных листов, и ни единой строчки, имеющей серьезное литературное значение в моих глазах", - мучился Чехов. Успех его тяготил. Чувствовал себя клоуном, который развлекает публику дешевыми анекдотами.

Продолжение...

Три месяца по сибирским ухабам
До Урала добрался поездом, а дальше - тарантасы, телеги, лошадиные спины. Железная дорога в 1890-м заканчивалась, где кончалась цивилизация.
Три месяца по российским дорогам превратились в испытание на прочность. "Сидел в мокрых валенках, настоящих сапогах, сшитых из студня", - вспоминал потом. Голодал так, что мечтал о простой гречневой каше.

• Полторы тысячи верст ветра и отчаяния. Пятьсот верст невылазной грязи. Еще полторы тысячи верст пожаров и дыма. Московский барин узнал, что такое настоящая Россия - не та, что в салонах обсуждается, а та, по которой простой народ всю жизнь мается.

Добрался до мыса Пронге и записал: "Тут Амур впадает в Тихий океан, если бы поперек не стоял остров Сахалин. Тут конец света, плыть больше некуда."

Десять тысяч бесед с отверженными​

На острове Чехов поставил себе дикую задачу - лично поговорить с каждым заключенным. Не выборочно, не для галочки - с каждым. Десять тысяч человек! Администрация охала, предлагала помощников.

"Мне важны были не результаты, а впечатления", - объяснял писатель. Ему нужно было почувствовать этих людей, понять, как устроена система, которая их сломала.

Было секретное распоряжение не допускать контактов с политическими. Но Чехов умудрился и с ними поговорить. Заносил в карточки всех подряд - убийц, воров, бродяг без имени, революционеров.

Помогал в местном лазарете и ужасался: "Отставание от цивилизации лет на 200. Нет зондов, нет приличных ножниц, даже таза нормального нет."

Машина по производству отчаяния​

Чехов увидел систему, которая методично превращала людей в животных. Мужики, прикованные к тачкам цепями, которые не снимались годами. Женщины, получающие плетьми за малейшую провинность. Дети ссыльных, обреченные повторить путь родителей.

• Особенно потрясли детские приюты. Малыши росли в грязи и безнадеге, зная только одно будущее - каторгу. Никто даже не пытался их учить, воспитывать. Зачем? Все равно станут преступниками.

Писатель понял: это не исправительная система. Это фабрика по уничтожению человеческого в человеке. Сахалин не перевоспитывал - он ломал окончательно.

Пять лет над книгой, которая все изменила​

Вернувшись в Москву, Чехов засел за монографию "Остров Сахалин". Работал как одержимый пять лет. Перелопатил архивы, изучил статистику, привлек документы.

• Получилась не художественная проза, а научное исследование. Сухие факты, цифры, беспощадный анализ. Никаких красивостей - только правда о том, как государство обращается со своими гражданами.

Книга произвела эффект разорвавшейся бомбы. На Сахалин ринулись проверяющие. Волонтеры-подвижники поехали помогать каторжникам на свои деньги.

Результат не заставил ждать. Отменили порки для женщин. Увеличили финансирование детских приютов. Убрали пожизненную каторгу. Разрешили браки между ссыльными.

Урок, который не выучили​

"Остров Сахалин" стал, пожалуй, самым важным произведением Чехова. Не самым талантливым - самым нужным. Спас тысячи реальных жизней, изменил целую систему.

• А еще показал странную особенность нашей психологии. Сибирь и Дальний Восток мы до сих пор воспринимаем как место ссылки. Не развития, не созидания - наказания.

Москвичи едут туда только за длинным рублем или по принуждению. Хотя там огромные возможности, природные богатства, выход к океанам. Но в головах все те же штампы XIX века.
Чехов одним из первых увидел в этих землях не проклятие, а часть большой страны. Достойную нормальной жизни, а не только острогов и лагерей. Жаль, что через сто тридцать лет мы до сих пор не научились смотреть на свою землю его глазами.

Источник: https://dzen.ru/a/aH6IA3EWoxxoTdM3

 

[Анти]

История человека действительно изменившего кое-что в реальности...

Зачем Чехов, успешный писатель, отправился на Сахалин изучать каторгу. Как это путешествие изменило писателя и Россию​

В 1890 году Антон Чехов был на пике популярности. Короткие рассказы расходились как горячие пирожки, деньги текли рекой, критики наперебой хвалили легкое перо и чувство юмора. И тут писатель вдруг заявляет: еду на Сахалин изучать каторжников.

• Друзья решили - с ума сошел. На Сахалин ехали только по принуждению. Убийцы, воры, политические - все, кого государство хотело забыть навсегда. А тут столичный литератор собирается туда добровольно.

Продолжение...

Три месяца по сибирским ухабам
До Урала добрался поездом, а дальше - тарантасы, телеги, лошадиные спины. Железная дорога в 1890-м заканчивалась, где кончалась цивилизация.
Три месяца по российским дорогам превратились в испытание на прочность. "Сидел в мокрых валенках, настоящих сапогах, сшитых из студня", - вспоминал потом. Голодал так, что мечтал о простой гречневой каше.

• Полторы тысячи верст ветра и отчаяния. Пятьсот верст невылазной грязи. Еще полторы тысячи верст пожаров и дыма. Московский барин узнал, что такое настоящая Россия - не та, что в салонах обсуждается, а та, по которой простой народ всю жизнь мается.

Добрался до мыса Пронге и записал: "Тут Амур впадает в Тихий океан, если бы поперек не стоял остров Сахалин. Тут конец света, плыть больше некуда."

Десять тысяч бесед с отверженными​

На острове Чехов поставил себе дикую задачу - лично поговорить с каждым заключенным. Не выборочно, не для галочки - с каждым. Десять тысяч человек! Администрация охала, предлагала помощников.

Было секретное распоряжение не допускать контактов с политическими. Но Чехов умудрился и с ними поговорить. Заносил в карточки всех подряд - убийц, воров, бродяг без имени, революционеров.

Машина по производству отчаяния​

Чехов увидел систему, которая методично превращала людей в животных. Мужики, прикованные к тачкам цепями, которые не снимались годами. Женщины, получающие плетьми за малейшую провинность. Дети ссыльных, обреченные повторить путь родителей.

• Особенно потрясли детские приюты. Малыши росли в грязи и безнадеге, зная только одно будущее - каторгу. Никто даже не пытался их учить, воспитывать. Зачем? Все равно станут преступниками.

Писатель понял: это не исправительная система. Это фабрика по уничтожению человеческого в человеке. Сахалин не перевоспитывал - он ломал окончательно.

Пять лет над книгой, которая все изменила​

Вернувшись в Москву, Чехов засел за монографию "Остров Сахалин". Работал как одержимый пять лет. Перелопатил архивы, изучил статистику, привлек документы.

• Получилась не художественная проза, а научное исследование. Сухие факты, цифры, беспощадный анализ. Никаких красивостей - только правда о том, как государство обращается со своими гражданами.

Книга произвела эффект разорвавшейся бомбы. На Сахалин ринулись проверяющие. Волонтеры-подвижники поехали помогать каторжникам на свои деньги.

Результат не заставил ждать. Отменили порки для женщин. Увеличили финансирование детских приютов. Убрали пожизненную каторгу. Разрешили браки между ссыльными.

Урок, который не выучили​

"Остров Сахалин" стал, пожалуй, самым важным произведением Чехова. Не самым талантливым - самым нужным. Спас тысячи реальных жизней, изменил целую систему.

• А еще показал странную особенность нашей психологии. Сибирь и Дальний Восток мы до сих пор воспринимаем как место ссылки. Не развития, не созидания - наказания.

Москвичи едут туда только за длинным рублем или по принуждению. Хотя там огромные возможности, природные богатства, выход к океанам. Но в головах все те же штампы XIX века.
Чехов одним из первых увидел в этих землях не проклятие, а часть большой страны. Достойную нормальной жизни, а не только острогов и лагерей. Жаль, что через сто тридцать лет мы до сих пор не научились смотреть на свою землю его глазами.

Источник: https://dzen.ru/a/aH6IA3EWoxxoTdM3

Стремление всё познать и постичь на собственном опыте, не доверяя разноголосице мнений, — очень характерно для Чехова, получившего фундаментальное естественнонаучное образование.
Писатели чувствовали приближение революции.

 

[Sunshine]

Она молчала больше сорока лет.

“Я не просто видела пустоту. Я чувствовала, что меня видят. Я не одна была там. Космос — это не пустота. Это взгляд”

Так Светлана Савицкая начала свой рассказ на закрытой встрече ветеранов программы «Салют». В зале замолчали даже те, кто был в космосе не один раз. Потому что знали — она не преувеличивает. Она никогда не врёт…

В свое время о ее подвиге говорили все — в учебниках, в кино, в школьных сочинениях. Первая женщина, вышедшая в открытый космос. Гордость страны. Дважды Герой. Дочь легендарного лётчика. Суровая, сдержанная, без лишней улыбки — словно металл, который прошёл через вакуум. Но то, о чём она молчала все эти годы, не писали ни в газетах, ни в отчётах. Не потому что не знали. А потому что это было невозможно понять тем, кто не был там.

Она рассказала, как после выхода в открытый космос, после первой минуты эйфории, пришло абсолютное и чёткое ощущение присутствия. Как будто пространство, в котором она парит, — не просто тишина. А внимание. Сосредоточенное. Холодное. Не человеческое.

“Это не страх. Это не галлюцинация. Это понимание, что ты — не наблюдатель, а наблюдаемый.”

Многие бы отмахнулись. Списали бы на переутомление, на дыхание в скафандре, на эмоциональный перегруз. Но Савицкая не из тех. Она инженер. Она офицер. Она точно знает, когда мозг врёт, а когда реальность расщепляется настолько, что в неё проникает нечто иное.

Она не видела пришельцев. Не слышала голосов. Но она утверждает:

“Мне что-то передали. Без слов. Без образов. Просто впрыснули в сознание понимание, что мы — не центр. Не вершина. Мы пока даже не ученики. Мы под наблюдением.”

И это было не угроза, а оценка. Как будто кто-то сказал:

“Вы пока не заслужили остаться.”

Не злость. Не месть. Просто диагноз от вселенской системы, где человечество — как микроорганизм с манией величия.

Савицкая молчала. Потому что в СССР за такие слова снимали с полётов. Потому что в 90-х это бы просто высмеяли. А в 2000-х уже и слушать никто не хотел — всем важнее были новые гаджеты, рынки, рейтинги.

Но теперь, когда она видит, куда катится человечество, она больше не может молчать.

“Мы перестали чувствовать Землю. Мы не слышим небо. Мы оторвались не вверх — а вбок, в сторону разрушения. Мы лезем в космос не чтобы понять, а чтобы завоевать.”

И она верит: ответ уже ждёт нас. Но не тот, который мы хотим. Не рукопожатие. А скорее удаление из программы. Космос — не враждебен. Он равнодушен. А равнодушие — страшнее любого вторжения.

“Мы уже были предупреждены. Просто никто не захотел услышать.”

Она не просит верить. Не просит публиковать манифесты.
Она просто сказала правду. Как человек, побывавший по ту сторону экрана, где мы только воображаем себя героями.

 

[Чира Бедокур]

 

[Mggu]

Она молчала больше сорока лет.

“Я не просто видела пустоту. Я чувствовала, что меня видят. Я не одна была там. Космос — это не пустота. Это взгляд”

Так Светлана Савицкая начала свой рассказ на закрытой встрече ветеранов программы «Салют». В зале замолчали даже те, кто был в космосе не один раз. Потому что знали — она не преувеличивает. Она никогда не врёт…

В свое время о ее подвиге говорили все — в учебниках, в кино, в школьных сочинениях. Первая женщина, вышедшая в открытый космос. Гордость страны. Дважды Герой. Дочь легендарного лётчика. Суровая, сдержанная, без лишней улыбки — словно металл, который прошёл через вакуум. Но то, о чём она молчала все эти годы, не писали ни в газетах, ни в отчётах. Не потому что не знали. А потому что это было невозможно понять тем, кто не был там.

Она рассказала, как после выхода в открытый космос, после первой минуты эйфории, пришло абсолютное и чёткое ощущение присутствия. Как будто пространство, в котором она парит, — не просто тишина. А внимание. Сосредоточенное. Холодное. Не человеческое.

“Это не страх. Это не галлюцинация. Это понимание, что ты — не наблюдатель, а наблюдаемый.”

Многие бы отмахнулись. Списали бы на переутомление, на дыхание в скафандре, на эмоциональный перегруз. Но Савицкая не из тех. Она инженер. Она офицер. Она точно знает, когда мозг врёт, а когда реальность расщепляется настолько, что в неё проникает нечто иное.

Она не видела пришельцев. Не слышала голосов. Но она утверждает:

“Мне что-то передали. Без слов. Без образов. Просто впрыснули в сознание понимание, что мы — не центр. Не вершина.

Мы пока даже не ученики. Мы под наблюдением.”


И это было не угроза, а оценка. Как будто кто-то сказал:

“Вы пока не заслужили остаться.”

Не злость. Не месть. Просто диагноз от вселенской системы, где человечество — как микроорганизм с манией величия.

Савицкая молчала. Потому что в СССР за такие слова снимали с полётов. Потому что в 90-х это бы просто высмеяли. А в 2000-х уже и слушать никто не хотел — всем важнее были новые гаджеты, рынки, рейтинги.

Но теперь, когда она видит, куда катится человечество, она больше не может молчать.

“Мы перестали чувствовать Землю. Мы не слышим небо. Мы оторвались не вверх — а вбок, в сторону разрушения. Мы лезем в космос не чтобы понять, а чтобы завоевать.”

И она верит: ответ уже ждёт нас. Но не тот, который мы хотим. Не рукопожатие. А скорее удаление из программы. Космос — не враждебен. Он равнодушен. А равнодушие — страшнее любого вторжения.

“Мы уже были предупреждены. Просто никто не захотел услышать.”

Она не просит верить. Не просит публиковать манифесты.
Она просто сказала правду. Как человек, побывавший по ту сторону экрана, где мы только воображаем себя героями.

Посмотреть вложение 13416

Очень хорошо написано, коротко и понятно , кому такая точка зрения близка. Я тоже думаю , что мы пуп земли , и что есть кто-то важнее нас. Эти слова мне понятны

Мы пока даже не ученики. Мы под наблюдением.”

 

[Анти]

Космос — не враждебен. Он равнодушен. А равнодушие — страшнее любого вторжения.

Природа тоже равнодушна. Светлана Савицкая фантазерка.))

 

[Гордон Шамуэй]

Природа тоже равнодушна. Светлана Савицкая фантазерка.))

Похоже, женщина после подобного приключения, вероятно, склонна к необычным выводам.
В чём-то и её можно понять.
По крайней мере, её выводы не столь категоричны, как у её старшей коллеги.

 

[Семёркин]

Природа тоже равнодушна. Светлана Савицкая фантазерка.))

Где то нутром я Савицкую понимаю

 

[Marvin]

Ну а для меня мир скульптуры перевернул Джиованни Бернини.
Я никогда не думал, что мрамор может быть прозрачным.

 

[Zenitus]

“Мне что-то передали. Без слов. Без образов. Просто впрыснули в сознание понимание, что мы — не центр. Не вершина. Мы пока даже не ученики. Мы под наблюдением.”

И это было не угроза, а оценка. Как будто кто-то сказал:

“Вы пока не заслужили остаться.”

Это сообщение явно не от тех, кто Свыше, - из духовного мира от высокоуровневых духов-ангелов! Это не их интонация. Скорее всего это послание от плазмоидной сущности из тонкоматериального мира. Они параллельно с нами живут на Земле. Они духи природы и мы их временами раздражаем своим недобрым отношением к природе, которую они тут курируют...

 

[Sunshine]

Олег Даль обладал весьма тяжелым характером. Скверность его нрава, резкость его слов и поступков были особенно заметны в сложные периоды жизни, когда ему приходилось бороться с творческим кризисом и алкогольной зависимостью. В один из таких дней он сильно обидел свою жену. И она решила улететь на недельку к маме, из Москвы в Ленинград. Пока Елизавета собирала чемодан, Олег Даль был мрачен и недоволен. С женой он не общался. Когда приехало такси – он демонстративно ушёл в ванную бриться. Такси ждало у подъезда – но Даль тщательно брился. Ни «до свидания» не сказал, ни поцеловал в дорогу. Елизавета – в слёзы. Так и села в машину, скрывая горючие капли и мокрые глаза за тёмными очками.
Приехала она в аэропорт и зашла в буфет. Голодная была жутко, так как с самого утра из-за скандала кусок не лез в горло. Купила стакан кефира и булочку. Откусила кусочек, отвлеклась на что-то, отвернулась от стола… а когда повернулась обратно, то обнаружила, что у неё… пропал кефир. Стакан исчез! Заглянула под стол (вдруг стакан туда упал!?) но на полу было чисто. Вот, казалось бы, мелочь. Ерунда полнейшая. Но из-за этой ерундовой мелочи Елизавета решила, что сходит с ума…
И вдруг перед ней возник улыбающийся Олег Даль. Улыбаться-то он улыбался, но глаза при этом были грустные, виноватые и слёзно-влажные. А в руках – стакан кефира. Это он его стащил. Шутка такая, для примирения.
Оказалось, что как только Елизавета вышла из дома, Олег понял, насколько он набедокурил. Даль махнул рукой на театральную репетицию, схватил такси и понёсся следом за женой просить у неё прощения. Нашёл драгоценную свою в буфете и повинился. И ведь не просто утешил, а стащил стакан с кефиром, рассмешил и сделал счастливой. То были какие-то невероятные минуты блаженства, пронизанные любовью.
Этот случай из совместной жизни с великим актёром и очень сложным человеком сильно запомнился Елизавете Даль.

 

[Анти]

и алкогольной зависимостью

да ещё кефир крадет...

 

[Sunshine]

В начале 20-го века в Америке о нем писали во всех газетах. Мальчик-гений, вундеркинд жил в Бостоне и считался самым одаренным человеком на Земле.
В чём гениальность Уильяма Джеймса Сайдиса?
В возрасте 6-8 лет он написал 4 книги, одна из которых была посвящена анатомии человеческого тела.
Когда маленький Уильям достиг школьного возраста, первый класс он закончил за 1 день, 2-й класс — за 3 дня, 3-й — за 3 месяца, 4-й — за неделю.
В итоге 7-летнее образование мальчик закончил меньше, чем за год.
В 8 лет Сайдис мог общаться на 8 языках и изобрел свой собственный под названием Vendergood.
К концу жизни он знал уже около сорока языков.
В 9 лет Уильям разработал двенадцатеричную систему счисления вместо десятичной.
В том же возрасте мальчик был принят в Гарвард, но руководство посчитало невозможным его обучение из-за «эмоциональной незрелости».
В итоге учиться в Гарварде он начал в 11 лет и стал самым молодым студентом в истории, а чуть позднее читал там лекции для огромного количества профессоров.
В 1930-м Сайдис получил патент на бессменный бесконечный календарь.
Уильям родился в 1898 году в Бостоне в семье евреев-иммигрантов из города Бердичев. Его отец был известным психологом, а мать, окончившая медицинский факультет Бостонского Университета, одной из самых образованных женщин Америки.
С момента рождения сына она полностью посвятила себя его воспитанию, а отец был буквально одержим идеей вырастить ребенка-вундеркинда.
И, надо сказать, у них это получилось.
Борис Сандис (Сидис) начал учить Уильяма читать и писать, когда тот ещё лежал в детской кроватке, и в возрасте полутора лет мальчик мог уже читать газету The New York Times, а к двум с половиной годам печатать на машинке на двух языках: английском и французском.
Конечно, отец гордился способностями мальчика, писал о них в научные журналы и критиковал систему образования, приводя в пример достижения Уильяма.
Одаренным мальчиком стала интересоваться пресса, а когда Уильяму в 11 лет удалось поступить в Гарвард, репортеры начали его буквально преследовать.
Он был на первых полосах всех американских газет, одни пророчили мальчику сотни великих открытий, другие критиковали отца и мать за то, что лишили ребенка детства и травмировали психику Уильяма. Затем начались годы обучения в Гарварде, но они не стали для юного гения яркими и успешными, скорее, Уильям стал чудаком и посмешищем. Студенты постоянно его дразнили и унижали, он оставался одиноким ребёнком с невероятным интеллектом, но этого оказалось недостаточно.
У Уильяма случился первый нервный срыв после которого он стал замкнут и подавлен, единственным желанием Сайдиса было скрыться подальше от людей
После окончания Гарварда Сайдис менял одну работу на другую, переезжая из города в город и стараясь оставаться незаметным.
Он тайно издавал книги под разными псевдонимами и вел уединенную жизнь, работал простым бухгалтером, носил сельскую одежду и увольнялся с работы, как только узнавали о его гениальности.
Он прятался от журналистов и стремился остаться незаметным, пока репортер из The New York Herald Tribune не разыскал его в одном из офисов на Уолл-стрит. «Вундеркинд 1909 года теперь работает оператором счетной машины за 23 доллара в неделю», — писали газеты о Уильяме.
Сайдис ненавидел вспоминать о прошлом, а когда в 1927 году умер его отец, не появился на похоронах.
Он возвел вокруг себя неприступную крепость, стремясь отгородиться от людей
Сайдис стал грузным мужчиной, неуклюжим и по-детски безответственным, который не сразу может найти слова, чтобы выразить свою мысль», – так написала о нем знакомая журналистка, которой Уильям дал интервью в журнал New Yorker.
В июле 1944 года домовладелица обнаружила Сайдиса без сознания в арендуемой им комнате бостонского общежития. Он скончался в 46 лет от обширного инсульта.
Некоторые биографы считают Сайдиса самым одаренным человеком на Земле.

___________________________________________________
жаль.... родительская дурь и амбиции угробили жизнь ребёнку /:

 

[Анти]

отец был буквально одержим идеей вырастить ребенка-вундеркинда

И лишил его детства и возможности быть самим собой.

 

[Mggu]

В начале 20-го века в Америке о нем писали во всех газетах. Мальчик-гений, вундеркинд жил в Бостоне и считался самым одаренным человеком на Земле.
В чём гениальность Уильяма Джеймса Сайдиса?
В возрасте 6-8 лет он написал 4 книги, одна из которых была посвящена анатомии человеческого тела.
Когда маленький Уильям достиг школьного возраста, первый класс он закончил за 1 день, 2-й класс — за 3 дня, 3-й — за 3 месяца, 4-й — за неделю.
В итоге 7-летнее образование мальчик закончил меньше, чем за год.
В 8 лет Сайдис мог общаться на 8 языках и изобрел свой собственный под названием Vendergood.
К концу жизни он знал уже около сорока языков.
В 9 лет Уильям разработал двенадцатеричную систему счисления вместо десятичной.
В том же возрасте мальчик был принят в Гарвард, но руководство посчитало невозможным его обучение из-за «эмоциональной незрелости».
В итоге учиться в Гарварде он начал в 11 лет и стал самым молодым студентом в истории, а чуть позднее читал там лекции для огромного количества профессоров.
В 1930-м Сайдис получил патент на бессменный бесконечный календарь.
Уильям родился в 1898 году в Бостоне в семье евреев-иммигрантов из города Бердичев. Его отец был известным психологом, а мать, окончившая медицинский факультет Бостонского Университета, одной из самых образованных женщин Америки.
С момента рождения сына она полностью посвятила себя его воспитанию, а отец был буквально одержим идеей вырастить ребенка-вундеркинда.
И, надо сказать, у них это получилось.
Борис Сандис (Сидис) начал учить Уильяма читать и писать, когда тот ещё лежал в детской кроватке, и в возрасте полутора лет мальчик мог уже читать газету The New York Times, а к двум с половиной годам печатать на машинке на двух языках: английском и французском.
Конечно, отец гордился способностями мальчика, писал о них в научные журналы и критиковал систему образования, приводя в пример достижения Уильяма.
Одаренным мальчиком стала интересоваться пресса, а когда Уильяму в 11 лет удалось поступить в Гарвард, репортеры начали его буквально преследовать.
Он был на первых полосах всех американских газет, одни пророчили мальчику сотни великих открытий, другие критиковали отца и мать за то, что лишили ребенка детства и травмировали психику Уильяма. Затем начались годы обучения в Гарварде, но они не стали для юного гения яркими и успешными, скорее, Уильям стал чудаком и посмешищем. Студенты постоянно его дразнили и унижали, он оставался одиноким ребёнком с невероятным интеллектом, но этого оказалось недостаточно.
У Уильяма случился первый нервный срыв после которого он стал замкнут и подавлен, единственным желанием Сайдиса было скрыться подальше от людей
После окончания Гарварда Сайдис менял одну работу на другую, переезжая из города в город и стараясь оставаться незаметным.
Он тайно издавал книги под разными псевдонимами и вел уединенную жизнь, работал простым бухгалтером, носил сельскую одежду и увольнялся с работы, как только узнавали о его гениальности.
Он прятался от журналистов и стремился остаться незаметным, пока репортер из The New York Herald Tribune не разыскал его в одном из офисов на Уолл-стрит. «Вундеркинд 1909 года теперь работает оператором счетной машины за 23 доллара в неделю», — писали газеты о Уильяме.
Сайдис ненавидел вспоминать о прошлом, а когда в 1927 году умер его отец, не появился на похоронах.
Он возвел вокруг себя неприступную крепость, стремясь отгородиться от людей
Сайдис стал грузным мужчиной, неуклюжим и по-детски безответственным, который не сразу может найти слова, чтобы выразить свою мысль», – так написала о нем знакомая журналистка, которой Уильям дал интервью в журнал New Yorker.
В июле 1944 года домовладелица обнаружила Сайдиса без сознания в арендуемой им комнате бостонского общежития. Он скончался в 46 лет от обширного инсульта.
Некоторые биографы считают Сайдиса самым одаренным человеком на Земле.

___________________________________________________
жаль.... родительская дурь и амбиции угробили жизнь ребёнку /:

Посмотреть вложение 13606

У нас тоже были подобные случаи, Тепляковы
Дети Тепляковых закончили школу в разные годы: Алиса – в 2021 году, когда ей было 8 лет, ее брат Хеймдалль – в 2022 году, а сестра Терра – в 2024 году в возрасте 8,5 лет.
Они поступили в престижный Вуз на общих основаниях, но не с самыми высокими баллами, а потом их попросили вроде уйти на дистант, так как другие студенты не хотели ходить на лекции с ребенком и папой , который должен быть ее сопровождать , так как она была несовершеннолетняя