История России

[Malabarka]

Как японцы истребляли русское население Сахалина​

Ровно 120 лет назад войска императорской Японии вторглись на русский остров Сахалин. Это повлекло за собой не только оккупацию южной части острова на десятилетия вперед, но и массовые расправы над мирным русским населением региона. Сделано это было с изощренной, поистине средневековой жестокостью.

Вторжение на Сахалин было предпринято японцами под самый занавес войны с Россией, летом 1905 года. Это произошло вскоре после гибели российского флота при Цусиме: некому стало сорвать десантную операцию.

Японцы отрядили для захвата Сахалина одно из самых боеспособных своих подразделений: 13-ю дивизию под началом генерала Кэнсая Харагути – в его распоряжении имелось 14 тыс. человек при восемнадцати орудиях. Со своей стороны, губернатор Сахалина Михаил Ляпунов располагал вдвое меньшими силами – причем значительная часть личного состава была укомплектована сахалинскими каторжанами, согласившимися взять руки «берданки» в обмен на свободу. Понятно, что это был контингент ненадежный и малообученный.

7 июля 1905 года две японских бригады высадились на берега залива Анива и двинулись на находившийся там пост Корсаковский (ныне город Корсаков). После взятия Корсаковского японцы продолжили наступление на север. 10-го они заняли Владимировку (ныне Южно-Сахалинск) – и вот тут произошла первая трагедия, показавшая, сколь большая беда обрушилась на остров. В захваченной Владимировке оккупанты отвели до 150 человек из числа мирного населения в лес и там расстреляли – свидетельства об этом оставили местный священник Алексей Троицкий и другие местные жители, которым повезло выжить.

Трупы закопали небрежно – у некоторых из расстрелянных конечности остались торчать из земли. До нас дошли имена некоторых из погибших. Это, в частности, сыновья местной жительницы Мавры Зотовой – Филипп (20 лет) и Георгий (17 лет), поселенец Михаил Креков (26 лет), крестьянин селения Владимировка Феоктист Отрощенко (50 лет), ссыльнопоселенец Георгий Погидаев (33 лет) и крестьянин из ссыльных селения Дальнего Максим Хоменко (45 лет).

В Государственном историческом архиве Сахалинской области хранится метрическая книга Березняковской церкви. Там написано, что 28 июля каждый из вышеупомянутых был «убит японцами». Их впоследствии похоронил священник Александр Бетин.

Сами японцы не отрицают этой зверской расправы, не имеющей никаких оправданий.

Уроженец префектуры Аити Харада Содзиро, артиллерист 13-й дивизии, отметил в своей записной книжке: «11 июля (по новому стилю – прим. ВЗГЛЯД.) мы заняли Владимировку. В этом бою более четырехсот врагов попали в плен. Кроме дружинников и солдат, мы также расстреляли всех остальных. Когда я видел это, я чувствовал как радость, так и сострадание. Это была ужасная картина». В свою очередь японский правовед Арига Нагао приводит отчет офицера-соотечественника, сообщившего, что во Владимировке солдаты микадо пленили до 150 дружинников. Поскольку все они были в гражданской одежде, японцы сочли пленников преступниками и бродягами. Как свидетельствовал этот капитан, «допросили их и казнили примерно 120 человек».

Позже количество жертв во Владимировке выросло еще больше. Как сообщает Троицкий, ужасная судьба постигла прислугу местного военного госпиталя и некоторых владимировских поселенцев. Их японцы также отвели в лес и расстреляли; также имели место и многочисленные случаи убийства отдельных лиц. Всего из гражданского населения Владимировки японцы убили около трехсот человек.

Троицкий негодовал: «Да неужели эту армию можно назвать культурной?» На самом деле японские военные власти хотели сократить труды и расходы, связанные с высылкой военнопленных и гражданского населения с острова – и наводили «экономию» столь зверскими методами. В японских документах указывалось, что тем представителям гражданского населения, которые позволили себе хотя бы косой взгляд в сторону самураев, эвакуироваться запрещается – они подлежали казни.

Дипломат Судзуки Еноскэ, долго служивший на Сахалине, сообщал министру иностранных дел Хаяси Тадасу в секретном отчете: «Во время оккупации немало русских было казнено из-за неблагонадежных действий».

Еще одно преступление оккупанты совершили у реки Найбы (Найбути), где с ними сражался партизанский отряд штабс-капитана Ильяса Даирского. Как позже установил местный краевед Виктор Горобец и его юные воспитанники из клуба «Следопыт», дружинники Даирского выдержали два жестоких боя, в ходе которых уничтожили сто пятьдесят японских солдат. Часть дружины полегла, а остальные во главе со штабс-капитаном Даирским были захвачены в плен и расстреляны.

Все обстоятельства последнего боя и гибели отряда Даирского до сих пор еще не известны. Так, краеведы обнаружили примечательное место, находящееся в месте впадения в Найбу ее правого притока Ласточки. Судя по всему, там наверху дружинники столкнулись с передовым отрядом японцев. Виктор Горобец считает, что теснимые врагами дружинники прыгали с этого обрыва на камни речного берега, и там внизу их добивали японцы. На это указывают многочисленные находки, сделанные на месте боя членами клуба «Следопыт».

Последний бой с превосходящими силами японцев выжившие дружинники приняли в Уртайской долине – в километре от устья Ласточки. Часть отряда погибла, оставшиеся сдались в плен.

«Вблизи села Отрадное (ныне Углезаводск – прим. ВЗГЛЯД) японцы перекололи и изрубили пленных дружинников штыками, словно скот. Но прежде они двенадцать верст вели их вдоль Найбы от Уртайской долины до устья реки Сейм. Возможно, ждали чьих-то руководящих указаний. Проведя подобную чудовищную с точки зрения международного права казнь, принимавшие это решение японские военачальники не только нарушили все существующие нормы человеческой морали, но и покрыли себя позором. Видимо надеялись, что никто об этом не узнает», – отмечал сахалинский краевед Андрей Клитин, изучавший эту историю спустя много лет.

В это время уже шли мирные переговоры между Россией и Японией. Отряд Даирского не дожил до подписания мирного договора всего пять дней.

Одним из героев, сложивших голову при защите Сахалина, стал штабс-капитан 243-го Златоустовского пехотного полка Бронислав Гротто-Слепиковский, командовавший другим партизанским отрядом. Гротто-Слепиковский, в распоряжении которого было 175 человек, выдержал долгий и жестокий бой с японцами у озера Тунайча на юге острова.

«Сражение с японцами продолжалось до 11 часов ночи. День был ясный и жаркий. Во время сражения у нас было убито 11 человек и ранено 13 человек, а у японцев убито было около 300 человек, в том числе и их командир; мы сами ходили смотреть убитых японцев на другой день сражения. Японцы отступили обратно к Тунайчи в 11 часов ночи 20-го июля – и до 28-го июля за исключением их разведчиков мы японцев не видали», – делилась крестьянка Матрена Пиченежская (из ссыльных), служившая в отряде сестрой милосердия.

К слову, по свидетельству другой поселенки Татьяны Поюровской, японцы, поймав Залеванного, разведчика из дружины Гротто-Слепиковского, подвергли его пытке, требуя подробных сведений. В присутствии врача, контролировавшего процесс, в ноги несчастного втыкали штык, который затем вынимали и заклеивали рану пластырем – и так много раз. Затем пленного казнили.

Не в силах покончить с партизанами Гротто-Слепиковского в честном бою, японцы подтянули артиллерию и начали расстрел русского подразделения. Одним из первых погиб глава отряда, пораженный осколком. Дождавшись, когда большая часть партизан полегла убитыми и тяжело ранеными, японцы пошли в атаку. Захватив в плен тех, кто еще оставался в живых, японцы их расстреляли, перекололи штыками, а некоторых закопали в землю заживо.

Факт зверской расправы подтвердили поисковики, работавшие на этом месте в 1989-90 гг. Стоит привести выдержку из их отчета: «…на бровке окопа обнаружили в дальнейшем ставшую типовой находку – россыпь из 8 стрелянных гильз и 2 пустые обоймы от магазинной винтовки «Арисака» тип 27, – японские пехотинцы добивали тяжелораненых по обыкновению стоя над окопом».

Самураи не пощадили и женщин, служивших в отряде сестрами милосердия – о чем свидетельствует одна из находок. «Положение тела женщины и характер повреждений свидетельствовал о том, что она была погребена еще живой и пыталась выбраться из сооружения», – сухо констатирует отчет.

История устроенного японцами в 1905-м на Сахалине геноцида требует дополнительных исследований, так как до сих пор изобилует белыми пятнами. Японцы по понятным причинам не афишировали своих деяний на острове, но полностью скрыть правды им не удалось. Как писал в своем дневнике живший тогда в Токио православный святитель Николай Японский, на Сахалине «не было тогда иностранных корреспондентов, не перед кем было роль гуманных разыгрывать, и потому (японцы – прим. ВЗГЛЯД) показали себя в своем натуральном виде: массы мирных жителей избивали без всяких причин, женщин насиловали, других женщин и детей рубили и расстреливали так же, как мужчин; русских каторжников множество и массами расстреляли под предлогом, что «этот народ, мол, ни к чему не годный»; даже умалишенных больных повытаскивали из госпиталя и расстреляли...».

Точное количество убитых японцами сахалинцев не известно до сих пор. Наиболее хорошо задокументирована расправа над жителями Владимировки, но имеются свидетельства о том, что не менее жестоко самураи вели себя и в других занятых ими населенных пунктах.

Чрезвычайно характерно то, что, когда Россия и Япония подписали мирный договор, по которому южная часть Сахалина осталась за японцами, население оккупированной территории по большей части предпочло оттуда уехать. Таким образом, южный Сахалин стал почти необитаемым местом. Впоследствии на этой земле было образовано губернаторство Карафуто – японская территориальная единица. Карафуто просуществовало до августа 1945 года, когда советские войска вышибли японцев с южной части острова, взяв реванш за неудачу сорокалетней давности.
Источник

 

[Mak]

 

[Mak]

 

[Malabarka]

Монархисты в Политбюро. Как Николай II оказался под охраной ОГПУ​

«Золотой век» Российской империи оставил слишком много скелетов в шкафах


На фото: император Всероссйский Николай II

Не проходит и недели, чтобы по телевидению не показали, как минимум, одну передачу с восхвалением царя Николая II и «золотого века его правления».

Между тем 40 лет назад Николай II не интересовал 99,9% советских граждан. К нему относились как к Александру I, Елизавете Петровне, Анне Иоанновне, то есть как к давно прошедшему времени. У англичан это называется Past Perfect.

Как такое могло случится? А дело в том, что репутацию последнего царя и Григория Распутина с конца 1920-х бдительно охраняли ОГПУ, НКВД, МГБ и КГБ.

Уже в первые недели после отречения государя появились тысячи скандальных статей и даже десятки кинофильмов о жизни императорской четы и Григория Распутина.

Да что журналисты и киношники? Через два дня после отречения состоялось заседание Священного Синода. Процитируем выступления иерархов. Епископ Рыбинский Корнилий (Попов): «Сейчас мы слышали об отречении государя Николая II. Тяжёлым крестом для России, для русского народа было его царствование».

Епископ Переславский Иннокентий (Фигуровский): «Как мы все искренно радовались и торжествовали, когда низвергнут был Богом с престола безвольный император, и волею Божией, а не волею народа — как ложно утверждают неверующие — во главе нашего Отечества поставлены были лучшие люди».

Епископ Александровский Михаил (Космодемьянский): «Воскрес Христос — и пали рабские дьявольские цепи. Пал самодержавный строй, этот деспотический режим — и рушились путы, которыми окована была вся жизнь человека от утробы матери и до могильной гробовой доски»… Синод единогласно признал Временное правительство благоверным.

Но к власти приходят большевики и к середине 1920-х годов упорядочивают критику Николая II. Теперь о нём можно судить только с классовых позиций. Он де стоял во главе помещиков и капиталистов, притеснявших простой народ. Из постановления Главлита: «Совершенно недопустимо изображать царицу как единственную виновницу всех бед, которая будто бы „хуже“ и царя, и всей камарильи… Подчёркивать её немецкое происхождение акцентировкой недопустимо».

С середины 1920-х число фильмов о царской семье и Распутине резко уменьшается. Одной из последних в 1927 г. была снята мелодрама «Солистка Его Величества». Роль Матильды Кшесинской (в фильме Плесинская) играла балерина Валентина Куинджи. В фильме были заняты талантливые актёры Павел Массальский, Ольга Книппер-Чехова, Степан Кузнецов и др. Фильм шёл с успехом, однако в начале 1930-х его сняли с экранов, копии были изъяты и все уничтожены.

С этого момента в СССР не был снят ни один фильм о Николае II и Распутине, о них не написано ни одной специальной монографии.

Таким образом, кроме ограниченной классовой критики Николая II весь негатив о его правлении убрали. Мало того, запрещалось писать о наиболее скандальных деяниях последнего царя. К примеру, о предыстории войн 1904−1905 и 1914−1917 годов. В первом случае на Порт-Артур вероломно напали японцы.

А в 1914-м России объявил войну злодей Вильгельм II. Писать о захвате Маньчжурии в 1897—1900 годах, уничтожении сотен тысяч китайцев при подавлении Ихэтуаньского восстания, взятии Пекина генералом Линевичем и разграблении «Запретного города» категорически возбранялось.

Были засекречены все планы захвата Константинополя с 1894 по 1917 год. В середине 1930-х запрещены исследования Сараевского убийства 1914 года, проведённые независимо друг от друга профессорами Михаилом Покровским и Николаем Полетикой. Их книги были изъяты и отправлены в секретные хранилища. Кстати, эти труды не опубликованы полностью до сих пор.

Лишь в 1972—1975 годах историк и писатель Валентин Пикуль рискнул написать роман «Нечистая сила» о последних месяцах правления Николая II. С огромным трудом ему удалось опубликовать журнальный (урезанный) вариант романа. И тут на Пикуля набросились главные советские идеологи: Суслов, Громыко, будущий «архитектор перестройки» Яковлев. Писатель попал под контроль КГБ. Полностью роман «Нечистая сила» был опубликован лишь в 1989-м.

В 1966 г. под соусом подготовки к 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции Анатолий Эфрос попробовал снять фильм о царской семье по пьесе Алексея Толстого. Однако руководство через некоторое время назначило режиссёром Элема Климова. В августе 1966-го Комитет по кинематографии фильм «Агония» не утвердил. Мотивировка: «Нельзя критиковать царизм по альковной линии».

Тем временем в Голливуде, не подконтрольном нашим комитетчикам, был снят кассовый фильм «Николай и Александра». Это дало киношникам повод подсунуть властям «контрпропагандистский сценарий». На него деньги дали, но картина вышла на советский экран только в 1985 году. То есть несчастную «Агонию» снимали 19 лет!

Кстати, на Западе о царе, Распутине и лже-Анастасии выпущено не менее 40 фильмов.

Так что, советские вожди возлюбили Николая II? Вовсе нет. Им для внутри- и внешнеполитических целей нужна была неразрывная история страны.

Поэтому возникли культы создателей России — Александра Невского, Дмитрия Донского, Ивана Грозного, Петра Великого. Остальные же цари подвергались исключительно классовой критике, но их деяния, компрометировавшие не только их самих, но и политику России в целом, были засекречены.

Так бы и остался Николай II в пантеоне «рядовых» царей. Но с 1991 г. некие силы преступили к возвеличиванию последнего императора. При нём де был «золотой век», русские рабочие жили лучше, чем в Англии.

Николай II уже почти выиграл русско-японскую и германскую войны, но в последний момент прибежали большевики и украли победу. Кстати, заодно из царского кабинета Александровского дворца большевики спёрли план ГОЭРЛО и сами провели электрификацию всей страны.

Всё как в фильме «Служили два товарища»:
— Большевикам виры немае. Вы революцию продали.

— Дуролом ты! Дубина стоеросовая! Ну скажи, кому мы её продали, кому?!

— А кто его знает, кому вона потрибна, тому и продали…

Так и нынешние царепоклонники превозносят чудеса техники, созданные «благодаря чуткому руководству» Николая II.

В советское время дотошный восьмиклассник полез бы в справочники и начал бы болтать в школе, что автомат Фёдорова был под 6,5-мм японский патрон с негодной автоматикой, а конструктор, мол, попал в фавор советской власти и стал генерал-лейтенантом и академиком. И посему Ковровский завод до 1924 г. тужился с его автоматом, но сделать ничего не смог.

Далее мальчик сказал бы, что деревянный макетик танка Лебеденко так понравился Николаю II, что тот приказал оставить его у себя в кабинете. Но двигать Царь-танк на поле боя было нечем, поскольку российские заводы до 1917 г. не выпускали двигателей мощнее 100 л. с. Но тут повезло — на русские позиции сел цеппелин с двумя моторами по 240 л.с. Их сняли и поставили на Царь-танк.

Увы, танк Лебеденко завяз на лесной дороге под Дмитровом. Сдвинуть его так и не смогли и в 1923 г. на месте разобрали на металлолом.

Дотошный восьмиклассник достал бы фотографию деревянно-полотняного биплана «Илья Муромец» выпуска 1917 г. с французскими двигателями и английскими пулемётами и сравнил с фотографией цельнометаллического моноплана бомбардировщика «Юнкерс» того же года.

В советское время дотошного мальчика как минимум вычистили бы из комсомола, а папой заинтересовались бы «органы».

Да ладно школьники, а если студенты полезут в полуоткрытые с 1991 года архивы? Там ведь столько скелетов в шкафах времён «святого» Николая.

Зачем умышленно создавать напряжённость и конфронтацию в обществе? Ведь даже большевики благожелательно относились к монархам, создававшим государство Российское: Ивану Грозному, Петру I, Екатерине Великой. Почитайте романы о них, посмотрите советские фильмы.

Финны дважды, в 1918-м и 1940-м, разрушали памятник Петру в Выборге и оба раза Сталин приказывал восстановить его. В 1922-м «леваки» снесли Петра I в Петрозаводске. В середине 1930-х памятник восстановили, а «леваков» убрали, их позже реабилитировал Никита Сергеевич. В 1941-м финны снесли этот памятник Петру. Финнов побили, памятник восстановили.

В 2008-м в Севастополе был открыт памятник Екатерине Великой, деньги на который собирали коммунисты, демократы и монархисты. Они же неоднократно защищали памятник от банд укронацистов.

Как видим, Пётр и Екатерина уже стали символами объединения всех политических сил РФ. А из Николая II пытаются сделать «яблоко раздора».

Александр Широкорад

 

[Mak]

 

[Mak]

 

[Malabarka]

Первая мировая война. Начало...​

Приближается очередная годовщина со дня начала Первой мировой войны... Тема необъятная, в один пост ее никак не уложишь, поэтому напомню только несколько штрихов.
Какой была Россия у этой роковой черты, расколовшей жизнь страны и нескольких поколений русских людей?

Аллегорическое изображение трех союзниц - России, Великобритании и Франции, худ. Е. Самокиш-Судковская

За годы правления императора Николая Александровича уровень жизни в стране поднялся, а медицинское обслуживание настолько улучшились, что население страны выросло на 60 млн. человек.
В 1894 году население России составляло 122 млн. человек, в 1914 году – 182 млн.
Такого успеха никогда не могли добиться никакие правители ни при каких режимах.

К 1914 году Россия добилась невероятных экономических успехов. Европа с удивлением и завистью следила за победным шествием восточного соседа – Российской империи, стремительно превращавшейся в гиганта мирового рынка. Реформы Столыпина, даже не доведенные до конца, а жестоко прерванные, все же дали блестящие результаты.
За двадцать лет царствования Николая Александровича (1894-1914 годы) производство зерна увеличилось вдвое, сахара – втрое, выплавка чугуна возросла на 250 %, железа и стали на 224%, хлопка – на 388% (благодаря работам по орошению земель в Туркестане, развернутых еще при императоре Александре III). Урожаи хлопка в последние годы царствования полностью покрывали все потребности русской промышленности, а российские ткани широко и с успехом продавались на внешнем рынке…

Вклады населения в государственных сберегательных кассах, составлявшие в 1894 году – 330.300.000 рублей, в 1914 году возросли до 1.207. 000.000 рублей. И это не считая 70 миллионов сбережений в частных банках, и прочих форм накоплений, акций, ценных бумаг, золота и драгоценностей, которыми обладали представители самых разных кругов населения… Золотой запас России, насчитывавший в 1892 году, незадолго до вступления Николая на царство, 642 млн. золотых рублей, к 1914 году увеличился до 1 млрд. 615 млн.

Нельзя сказать, что правительство каким-то особым образом руководило экономикой и любой ценой добивалось высоких показателей. Инициативным, предприимчивым людям просто не мешали. Общая сумма налогов на одного жителя в России была в два раза меньше, чем в Германии, Австрии или Франции, и в четыре раза меньше, чем в Великобритании. При этом в 1912 году превышение доходов над расходами в государственном бюджете составило 335 млн. золотых рублей.

За 37 лет с 1880 по 1917 год было построено 58 тыс. 251 км железных дорог, и еще 15.000 км. было на 1917 год в работе. Причем российские дороги были самыми дешевыми и самыми комфортабельными в мире. Не считая того, что Транссибирская магистраль была самым протяженным и технически сложным проектом, который Николай возглавлял еще будучи цесаревичем.
За 38 лет советской власти, к 1956 году было построено лишь 3.250 км. При огромном количестве зэков, привлеченных к стройкам и обеспечивающих их бесплатным трудом.

Заявления о всевластии чиновничьего аппарата, якобы необъятно разросшегося в царствование Николая II, являются не более, чем мифом.
Число лиц, состоявших на действительной государственной службе в 1913 году, было совсем не так и велико. Во всех министерствах, ведомствах и управлениях Российской империи, включая систему подразделений МВД, ведомство императрицы Марии, занимавшееся делами благотворительности (Красный Крест со всеми службами, странноприимные дома, больницы и родовспомогательные учреждения для бедных и т.д.), служащих государственных библиотек и архивов, а также государственных детских приютов, преподавателей Александровского лицея, железнодорожных служащих с государственных дорог и рабочих Государственной типографии составляло всего – 252870 человек.
То есть, если из общего числа государственных служащих вычесть число врачей, сестер, акушерок и санитаров из благотворительных медицинских учреждений, воспитательниц, кастелянш и поварих из приютов, преподавателей, архивариусов и библиотекарей, почтальонов, железнодорожников, типографских наборщиков и многих других людей, не имеющих отношения к чиновничьему произволу, окажется, что «злодеев-бюрократов», действительно занимавших посты в аппарате управления, было не так уж и много на стопятидесяти-стовосьмидесятимиллионную Россию (с нынешним аппаратом не сравнить, хотя населения стало поменьше, а территорий – так значительно поубавилось!). И ведь как-то справлялись с проблемами управления.

Отдельная тема - демократические преобразования, формирование устойчивой многопартийной системы и зарождение парламентаризма. Как бы то ни было, с 1906 по 1917 год Государственная Дума играла важнейшую роль в стране.

За двадцать лет бюджет Министерства народного просвещения вырос с 25,2 млн. руб. до 161,2 млн. И это без учета бюджетов специальных учебных заведений (военных, технических, художественных и др.) К тому же на учебные заведения, содержащиеся земствами и городскими властями на собственные средства, расходовалось до 300 млн. руб в год. С 1908 года бесплатное начальное обучение сделалось обязательным . С этого года ежегодно открывалось по 10.000 новых школ. В 1915 г. обязательным должно было стать среднее образование, но помешала война.
Плата за обучение в высших учебных заведениях была весьма приемлемой – от 50 до 150 руб. в год, причем неимущие студенты обычно освобождались от платы вообще и даже получали в период обучения различные стипендии. Число студентов, получавших образование на льготных условиях, в среднем превышало 40 %.

Развитие культуры в Российской империи в этот период было таким значительным, что феномен получил название Серебряного века русской культуры. Появлялись новые театры, художественные течения, музыкальные направления, русская литература превосходила лучшие мировые образцы. Даже те творцы, кто вынужден был уехать в послереволюционную эмиграцию - звезда мировой оперы Шаляпин, Бунин, будущий лауреат Нобелевской премии, художники-авангардисты Кандинский и Шагал, Михаил Чехов, внедривший систему Станиславского в театральный мир США, и т.д, и т.д. - сформировались в Российской империи...

Для изучения феномена «экономического чуда» французское правительство направило в Россию известного экономиста Эдмона Тэри. Выводы из своих исследований он обобщил в книге «Россия в 1914 году». Многим они казались невероятными. «Ни один из европейских народов не имеет подобных результатов… К середине столетия Россия будет доминировать в Европе…»

Однако эти успехи никого не радовали – за границей завидовали, а на родине их просто не желали замечать. «Прогрессивно мыслящие люди» того времени без конца твердили про «невыносимый гнет»… Писатель Борис Зайцев, уже в эмиграции размышляя о прошлом, несколькими штрихами охарактеризовал настроение, царившее в предреволюционные годы в Москве:
«...Рабочие выходят с фабрик - демонстрации идут Арбатом. «Господа» банкеты собирают и изящно бреют русское самодержавие, между икрой и балыком, меж «Эрмитажем» и «Прагою». Ах, конституция, парламент, Дума, новая Россия! А те, кто помоложе и попроще, кому до «Эрмитажей» далеко, торопятся, им некогда, все свершить бы завтра, всю бы жизнь вверх дном перевернуть. И митинги гудят, толпы чернеют, и кричат газеты об одном: вперед, вперед!»

Банкет октябристов в Государственной Думе

Нечто похожее было и в столичном Петербурге, и в провинциальных городах… На рубеже 1913-1914 годов недовольство высшей властью превращается в навязчивую идею, захватывающую все более широкие круги. Политическая апатия сменяется жаждой радикальных перемен. «Анализ этого периода времени приводит к выводу, что массовый психоз проявился во внедрении убеждений о необходимости сломать и уничтожить нечто, тяготившее людей и не дававшее им жить, - утверждал генерал Воейков. – По забытой поговорке: «умных людей в России много, а разумных мало», не отдавали себе наши соотечественники ясного ответа, в чем именно заключался внушаемый им ужас царского гнета и к чему должны привести Россию ломка и уничтожение всего существовавшего».

А либеральные политики были в восторге от «благотворных перемен» в настроении общества – наконец-то появился шанс активизировать политическую деятельность.
«Русская общественность почувствовала потребность в более сильных возбуждениях, нежели ежедневная будничная работа Государственной Думы, притом же очевидно осужденная на бесплодие, - вспоминал П. Милюков. – Весь 1913 год проходит в проявлениях возрождающейся общественной самодеятельности. Публика совсем не интересуется вопросом, как распределить законодательный хлам, оставшийся в наследство от Третьей Думы. Напротив, ее внимание привлекают общественные съезды»… Увы, именно это отличало общественность России в предреволюционные годы – презрение к «ежедневной будничной работе», которая только и способна улучшить жизнь в стране, и стремление к блеску больших собраний, где на трибунах царят политики, рисующие радужные перспективы грядущей светлой жизни (она, конечно же, придет сама собой и сразу, как только весь мир насилья мы разрушим, и желательно – до основанья…)
В начале 1914 года Дума погрязла в убогих склоках с правительством Горемыкина, сменившего на посту премьер-министра графа Коковцова после долгих и веселых новогодних праздников, 29 января. Правда, сами оппозиционеры (и в частности – Милюков) признавали, что эти «нападения были большей часть мелкие, технические, малопонятные для страны, и сессия казалась бесцветной».

Заседание Государственной Думы

В конце января 1914 года Мария Федоровна приняла В.Н. Коковцова, отставленного с поста премьер-министра. Вдовствующая императрица была полна дурных предчувствий.
«Поймите меня, насколько я страшусь за будущее, и какие мрачные мысли владеют мной. Моя невестка не любит меня и все думает, что у меня какое-то ревнивое отношение к власти. Она не понимает, что у меня одно желание – чтобы мой сын был счастлив, а я вижу, что мы идем верными шагами к какой-то катастрофе и что Государь слушает только льстецов и не видит, что под его ногами нарастает что-то такое, чего он не подозревает, а я сама чувствую это инстинктом, но не умею ясно представить себе, что именно ждет нас… Отчего вы не решитесь теперь, когда вы свободны, сказать Государю прямо все, что вы думаете, и предостеречь его, если только это не поздно…»

Но были среди преданных Николаю Александровичу людей и такие, кто не боялся предостеречь его. И к этим предостережениям не грех было бы и прислушаться.
Записка бывшего министра внутренних дел Петра Дурново о необходимости всеми силами избегать вступления России в гипотетически возможные военные действия, поданная государю в феврале 1914 года, кажется пророческой: «В случае военных неудач социальная революция в самых крайних ее проявлениях у нас неизбежна. Начнется с того, что все неудачи будут приписаны правительству. В законодательных учреждениях начнется яростная против него кампания, как результат которой в стране начнутся революционные выступления. Эти последние сразу же выдвинут социалистические лозунги. Побежденная армия окажется слишком деморализованной, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Законодательные учреждения и оппозиционно-интеллигентные партии будут не в силах сдержать расходящиеся народные волны, ими же и поднятые. Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже представлению».
П.Н. Дурново умер в 1915 году и не узнал, насколько точно исполнилось его предсказание. Но в 1914 году всем казалось, что «этого не может быть потому, что этого не может быть никогда»…

Петр Николаевич Дурново

Известие о выстреле в Сараево, первом в бесконечной череде выстрелов начинавшейся мировой войны, настигло царскую семью на военном параде в Красном Селе. Император проводил смотр воинским частям. Столь любимое в России зрелище, как военный парад, собрало многочисленную толпу приглашенных. И вдруг по этой толпе зашелестело: «Сараево... Сараево... Эрц-герцог... Убили...»
Для многих на этом плацу неизбежность грядущей войны стала очевидной уже в первые минуты... В Царское Село с праздничного парада все вернулись удрученными, с тревогой ожидая новостей. Царскосельские парки и роскошные особняки быстро опустели - у мужчин, и в первую очередь, у мужчин из рода Романовых, сразу же появилось множество неотложных дел. Ожидалась мобилизация. Никто из великих князей, большинство из которых были офицерами, не собирался увиливать от отправки на фронт.

По странному стечению обстоятельств, в тот самый день, когда был убит наследник австрийского престола эрц-герцог Франц-Фердинанд, в сибирском селе Покровское было совершено покушение на Григория Распутина.
Многие не понимали, почему какой-то малограмотный мужик принят царской семьей и бывает при дворе. Наверное, если бы Александра Федоровна не считала нужным с болезненной одержимостью скрывать тяжелый недуг наследника от общества, стало бы ясно, почему сибирский знахарь со своими отварами трав и заговорами бывает у цесаревича Алексея в периоды опасных обострений. Даже медицинские светила не могли объяснить, как Распутину удавалось спасать мальчика от смерти, останавливая внутренние кровотечения, вызванные гемофилией. "Старец" не раз оказывал ощутимую помощь Алексею, из-за чего Александра Федоровна, буквально сходившая с ума из-за страданий ребенка, воспринимала его как Божьего посланника...

Но в быту Распутин не был образцом нравственности. Вот и на этот раз само покушение на его жизнь было "с душком". Бывшая проститутка, отвергнутая любовница «старца» Хиония Гусева, переодевшись нищенкой, подошла к Распутину и попросила у него милостыньку. Распутин остановился и тут же получил от убогой нищенки сильнейший удар ножом в живот. Рана была глубокой и опасной. Первую операцию пострадавшему сделали на месте, потом на телеге повезли Распутина в Тюмень в клинику. Дорога была ухабистой и тряской, поездка растянулась на целых шесть часов. Рана от сотрясения раскрывалась, и Распутин, чудом выживший после ранения, едва не умер дорогой… В Тюмени он был госпитализирован и надолго задержался в больничной палате. Доктор Владимирский, спасший «старцу» жизнь, позже получил в благодарность золотые часы от Александры Федоровны.

Вот так получилось, что в роковой момент начала войны Распутина не было рядом с императорским семейством. Когда в России началась мобилизация, Александра Федоровна послала своему Другу (она называла его так) телеграмму с просьбой о совете. Распутин, лежа на больничной койке, продиктовал ответ:
«Пусть Папа не затевает войну, с войной будет конец России и вам самим, погибнут все до единого человека».

Да, в интуиции этому человеку отказать было трудно, и совет его нельзя назвать неразумным… Александра Федоровна бросилась к мужу с телеграммой в руках, но Николай Александрович в сердцах разорвал послание Распутина.
Вслед за первой телеграммой пришли еще три, и в каждой Распутин предостерегал от опасных поспешных шагов. В конце концов, поступило собственноручное письмо «старца» на имя Николая Александровича. Наверху листа Распутин нарисовал крест, а ниже написал своими малограмотными каракулями:
«Милый друг еще раз скажу грозна туча над Расеей беда горя много и просвету нету. Слез-то море и меры нет в крови… Что скажу? Слов нету и неописуемый ужас. Знаю что все от тебя войны хотят и верно не зная что ради гибели. Божье тяжко наказание когда ум отымет тут начало конца. Ты царь отец народа не допусти безумным торжествовать и погубить себя и народ. Вот Германию победят а Расея? Подумать так воистине не было от веку горше бедствия. Все тонет в крови. Велика погибель, без конца печаль. Григорий».

К советам этого человека прислушивались в царской семье, порой самые странные пожелания Распутина воспринимались как божественное откровение, но вот в этот момент, когда он, похоже, искренне желал помочь, его не услышали. Можно ли было повлиять на ход событий и остановить войну еще до ее начала? Почему Николай Александрович проигнорировал отчаянные призывы «Друга» Григория, ведь в данном случае они были как никогда разумны?

Визит Раймона Пуанкаре в Россию

7 июля в Петербург с официальным визитом прибыл премьер-министр Франции Раймон Пуанкаре, которому важно было добиться от русского императора подтверждения – в случае начала боевых действий Россия не откажется от своих союзнических обязательств по отношению к Франции. Ради высокого гостя Александра Федоровна нарушила свое уединение и принимала участие в парадных мероприятиях, хотя это давалось ей нелегко. Нервы ее были в таком состоянии, что она едва могла сдерживать себя от приступов на людях, и это бросалось в глаза внимательным наблюдателям.
Посол Франции в России Морис Палеолог, по долгу службы присутствовавший в Петергофе на приеме в честь Пуанкаре, отмечал:
«Во время обеда я наблюдал за Александрой Федоровной, против которой сидел. Хотя длинные церемонии являются для нее очень тяжелым испытанием, она захотела быть здесь в этот вечер, чтобы оказать честь президенту союзной республики. Ее голова, сияющая бриллиантами, ее фигура в декольтированном платье из белой парчи выглядят довольно красиво. Несмотря на свои сорок два года, она еще приятна лицом и очертаниями. С первой перемены блюд она старается завязать разговор с Пуанкаре, который сидит справа от нее. Но вскоре ее улыбка становится судорожной, ее щеки покрываются пятнами. Каждую минуту она кусает себе губы. И ее лихорадочное дыхание заставляет переливаться огнями бриллиантовую сетку, покрывающую ее грудь. До конца обеда, который продолжается долго, бедная женщина, видимо, борется с истерическим припадком».

Императрица Александра Федоровна, художник Николай Бодаревский

Политические события развивались стремительно. 15 июля 1914 года Австро-Венгерская империя объявляет войну маленькой Сербии. Россия, издавна считающаяся покровительницей всех славян, ввиду сложной политической обстановки 17 июля приступает к мобилизации. В ответ Германия, политическая союзница Австро-Венгрии, 19 июля (1 августа по европейскому стилю) объявляет войну России. Этот день подвел черту целой эпохе, преломив ход истории и людские судьбы...
В схватке имперских амбиций суждено было погибнуть миллионам... Великие европейские монархии Романовых, Гогенцоллернов и Габсбургов сгорят в огне войны, да и карта Европы уже никогда не будет прежней.
В день объявления войны, 19 июля (1 августа) 1914 года, царская семья находилась в Петергофе. Александра Федоровна ждала мужа за обеденным столом. Ждать пришлось долго – Николай опоздал почти на час. Такого в традициях семьи заведено не было. Наконец император появился, бледный, очень расстроенный и сообщил, что Германия объявила России войну. Императрица разрыдалась и ушла к себе. Дочери, увидев в каком отчаянии их мать, тоже залились слезами.
Дальнейшее развитие событий уже не зависело от воли монарха. Войну объявил не он, войну объявили ему…

Плакат начала Первой мировой войны

Накануне Первой мировой войны Николай II и Вильгельм II обменивались телеграммами, пытаясь объяснить друг другу свою позицию.
Из телеграммы Вильгельма от 17 (30) июля 1914 года:
«Австрия мобилизовала только часть своей армии и только против Сербии. Если, как видно из сообщения твоего и твоего правительства, Россия мобилизуется против Австрии, то моя деятельность в роли посредника, которую ты мне любезно доверил и которую я принял на себя по твоей усиленной просьбе, будет затруднена, если не станет совершенно невозможной. Вопрос о принятии того или другого решения ложится теперь всей своей тяжестью исключительно на тебя, и ты несешь ответственность за войну или мир. Вилли».

Ответная телеграмма Николая от 18 июля 1914 года:
«Сердечно благодарен тебе за твое посредничество, которое начинает давать надежду на мирный исход кризиса. По техническим условиям невозможно приостановить наши военные приготовления, которые явились неизбежным последствием мобилизации Австрии. Мы далеки от того, чтобы желать войны. Пока будут длиться переговоры с Австрией по сербскому вопросу, мои войска не предпримут никаких вызывающих действий. Даю тебе в этом мое слово. Я верю в Божье милосердие и надеюсь на успешность твоего посредничества в Вене на пользу наших государств и европейского мира. Преданный тебе Н.»

Телеграмма Вильгельма от 18 (31) июля 1914 года:
«Вследствие твоего обращения к моей дружбе и твоей просьбы о помощи, я выступил в роли посредника между твоим и Австро-Венгерским правительством. В то время, когда еще шли переговоры, твои войска были мобилизованы против Австро-Венгрии, моей союзницы, благодаря чему, как я уже говорил, мое посредничество стало почти призрачным. (…) Ответственность за безопасность моей империи вынуждает меня принять предварительные меры защиты. В моих усилиях сохранить всеобщий мир я дошел до возможных пределов, и ответственность за бедствие, угрожающее всему цивилизованному миру, падет не на меня. В настоящий момент все еще в твоей власти предотвратить его. Никто не угрожает могуществу и чести России, и она свободно может выждать результатов моего посредничества. Моя дружба к тебе и твоему государству, завещанная мне дедом на смертном одре, всегда была для меня священна, и я не раз честно поддерживал Россию в моменты серьезных затруднений, в особенности во время последней войны. Европейский мир все еще может быть сохранен тобой, если только Россия согласится приостановить военные приготовления, угрожающие Германии и Австро-Венгрии. Вилли».

Ответ Николая от 19 июля:
«Я получил твою телеграмму. Понимаю, что ты должен мобилизовать свои войска, но желаю иметь с твоей стороны такие же гарантии, какие я дал тебе, т.е., что эти военные приготовления не означают войны, и что мы будем продолжать переговоры ради благополучия наших государств и всеобщего мира, дорогого для всех нас. Наша долго испытанная дружба должна с Божьей помощью предотвратить кровопролитие.
С нетерпением и надеждой жду твоего ответа. Ники».

Телеграмма Вильгельма от 19 июля (1 августа) 1914 года была отправлена из Берлина в 22 ч. 55 м. вечера:
«Вчера я указал твоему правительству единственный путь, которым можно избежать войны. Несмотря на то, что я требовал ответа сегодня к полудню, я еще до сих пор не получил от моего посла телеграммы, содержащей ответ твоего правительства. Ввиду этого я был принужден мобилизовать свою армию. Немедленный, утвердительный, ясный и точный ответ от твоего правительства – единственный путь избежать неисчислимые бедствия. До получения этого ответа я не могу обсуждать вопроса, поставленного твоей телеграммой. Во всяком случае, я должен просить тебя немедленно отдать приказ твоим войскам ни в коем случае не переходить нашей границы. Вилли».
На бланке с телеграммой была рукой Николая Александровича сделана пометка: «Получена после объявления войны».

В Петергоф телеграмма поступила в начале второго ночи 20 июля (1 ч.15 м.) Война не только стала неотвратимой к тому моменту, она уже началась…

Кайзер Вильгельм II