Русь крестьянская

[Ветер]

Гибнем!.." - слышен крик с телеэкрана.
Ну, а бабка, выйдя из чулана,
Ахает и думает: "Ну да,
Плохо, чай бы ехали сюда.
Курочка еще несет яички,
В магазине есть и соль, и спички,
Хлебушко завозят иногда.
Слава Богу, в подполе картошка,
И в метель не дует из окошка.
Вон, в колхозе дел невпроворот,
Если не калека, не урод.
Это ж надо, страсти-то какие,
Знать, с ума свихнулись городские -
Цельный день на улицах народ.
Что кричат? Чего руками машут?
Лучше приезжают пусть, да пашут
Здесь - не суетясь, не мельтеша, -
На земле отмякла бы душа,
Потеплела, - умирать не надо.
А уж я за всех была бы рада.
Господи! Как жизнь-то хороша…"

 

[Ветер]

На юге России после зимы погибло до 80% пчел
Пчеловоды Кубани, а также других регионов юга России, столкнулись с серьезной проблемой — массовой гибелью пчелиных семей, которая затронула множество пасек региона. По информации местных специалистов, больше половины пчел в некоторых хозяйствах не пережили зиму, а в ряде случаев погибло до 80% пчел и даже вся пчелиная колония.
Причиной этого называют, в частности, резкие колебания температуры, которые привели к стрессу у пчел. Эксперты, в том числе Сергей Коршунов, председатель Союза органического земледелия, утверждают, что гибель пчел — это результат сочетания многих факторов, среди которых вредители, заболевания, использование химических пестицидов и климатические стрессы. По мнению Коршунова, резкие температурные изменения ослабляют иммунитет пчел, делая их более уязвимыми.
Как сообщал «Югополис» с массовым мором поголовья в прошлом году уже сталкивались пчеловоды нескольких районов Кубани — Кореновского, Усть-Лабинского, Динского, а также Новороссийска, что нанесло отрасли огромный ущерб.
По данным Союза пчеловодов России, в прошлом году более половины пчел не смогло пережить зиму, что еще раз подчеркивает серьезность ситуации. Кроме того, гибель пчел несет угрозу для сельского хозяйства, поскольку до 75% всех сельскохозяйственных культур, включая плодовые и семенные, зависят от опыления. Пчелы опыляют огромное количество растений, что делает их роль в экосистеме крайне важной, а экономическая выгода от их опылительной деятельности значительно превышает доходы от самого пчеловодства.
Специалисты уверены, что можно значительно увеличить использование биологических методов защиты растений, не снижая при этом рентабельности. В частности, недавно был проведен онлайн-марафон, в ходе которого отечественные производители биологических средств защиты продемонстрировали их эффективность и экономические преимущества.
Тем временем, председатель Союза пчеловодов Краснодарского края, Иван Злобнов, отметил, что гибель пчел наблюдается не только на Кубани, но и в Ставрополье и на Дону. В этих регионах потери пчел составляют около 60–80%. Основными причинами он назвал бесконтрольное использование химических препаратов, отсутствие севооборота медоносных культур, а также разрушение природоохранных зон, например, запашку территорий вдоль рек, и запрет на ввоз ульев в лесные зоны, сообщает «Коммерсант-Кубань».

 

[Ветер]

Детство крестьянских детей до революции, исковерканное чудовищным деспотизмом хозяев​

Некоторые, прочитав рассказ Чехова «Спать хочется», не могли больше читать другие его произведения, боясь жестокости, но он писал правду жизни –неудобную и невыносимую.
Благодаря произведениям русских писателей и картинам художников, изображавшим детское горе без прикрас, мы имеем представление о том, что у крестьянских детей до революции не было детства.

Девочки с пяти-шести лет присматривали за младенцами, а с 10 лет считались вполне исправными няньками и работали у хозяев.
Трагическую историю 13-летней няньки Варьки рассказал нам великий русский писатель Антон Павлович Чехов в рассказе «Спать хочется».
В начале повествования он не даёт описания внешнего вида героини, потому что таких замученных девочек как Варька было очень много.
Весь рассказ построен на внутренних переживаниях маленькой героини, которой постоянно хочется спать. Варька живёт в чужом доме, прислуживая в нём помощницей по хозяйству. Отношение к ней совсем не доброе, постоянные окрики и подзатыльники. «Подлая» и «паршивая» Варька в течение дня выполняет многочисленные приказы хозяев, а ночью ей приходится качать колыбель с хозяйским сыном, который постоянно просыпается, плачет и совсем не даёт поспать.
Варька находится в промежуточном состоянии между сном и явью, видит сон с безрадостными сюжетами прошлой жизни и слышит плач ребёнка.
Глаза ее слипаются, голову тянет вниз, шея болит. Она не может шевельнуть ни веками, ни губами, и ей кажется, что лицо ее высохло и одеревенело, что голова стала маленькой, как булавочная головка.
А с утра опять многочисленные приказы с окриками: «Варька, затопи печку! … Варька, поставь самовар. Варька, почисть хозяину калоши! Варька, помой снаружи лестницу, а то от заказчиков совестно!».
Девочка выполняет всё на пределе сил, она не спала уже несколько ночей и её желание спать нарастает с угрожающей силой.
С утра она старается больше двигаться, это разгоняет сон.
Варька оставляет колыбель и бежит в сарай за дровами. Она рада. Когда бегаешь и ходишь, спать уже не так хочется, как в сидячем положении.
Бывают минуты, когда хочется, ни на что не глядя, повалиться на пол и спать.
День проходит. Глядя, как темнеют окна, Варька сжимает себе деревенеющие виски и улыбается, сама не зная, чего ради. Вечерняя мгла ласкает ее слипающиеся глаза и обещает ей скорый, крепкий сон.
Но поспать опять не получается, ребёнок всё время просыпается и плачет.
В рассказе даже не упоминается - успевает ли Варька поесть. Хозяева истязают девочку лишением сна и нагружают бесконечной работой.
Всё это ведёт к отупению человека и разрушению человеческой психики, ведь пытку лишением сна не выдерживают даже взрослые люди.
У Варьки начинаются галлюцинации:
Она садится на пол, чистит калоши и думает, что хорошо бы сунуть голову в большую, глубокую калошу и подремать в ней немножко... И вдруг калоша растет, пухнет, наполняет собою всю комнату.
У девочки происходит помутнение сознания, виноватым во всём становится маленький младенец:
«Убрать ребенка, а потом спать, спать, спать...Смеясь, подмигивая и грозя зеленому пятну пальцами, Варька подкрадывается к колыбели и наклоняется к ребенку».
Совершив преступление, Варька «смеется от радости, что ей можно спать, и через минуту спит уже крепко, как мертвая»
Чехов был не только писателем, но и практикующим врачом, часто имел дело с душевнобольными и хорошо разбирался в симптомах душевных болезней.
Детские страдания Чехова
Самому писателю были знакомы многие переживания Варьки, поскольку отец будущего писателя был очень деспотичным человеком, и выспаться ему тоже не давал.
Отец заставлял его петь с пяти утра, а иногда и ночью, в церковном хоре. После этого надо было идти в школу. В греческой школе, где учился писатель, детей часто наказывали: били линейками и ставили в угол коленями на соль. После школы он вместе с братом до ночи помогал отцу в бакалейной лавке. Писатель называл себя и своих братьев очень красноречиво "маленькими каторжниками".
Чехов так вспоминал о своём детстве: "Деспотизм и ложь исковеркали наше детство до такой степени, что тошно и страшно вспоминать. Деспотизм преступен трижды..."
На самом деле виновато было общество, в котором царила нещадная эксплуатация беззащитных детей.
Когда собаки дороже детей
Ещё более печальный случай описан у Достоевского в романе «Братья Карамазовы», где он представил одного из богатейших помещиков, бывшего генерала, который удалился на покой, завёл псарню с сотнями собак и сотней псарей в мундирах.
Однажды дворовый восьмилетний мальчик, играя запустил камнем и попал в ногу любимой генеральской гончей. Генералу доложили о случившемся, и он велел посадить мальчикам в кутузку, где тот просидел всю ночь.
Рано утром генерал при параде с собаками и псарями выехал на охоту. Он собрал всю дворню, велел привести мать мальчика. Затем привели ребёнка из кутузки и раздели донага, а потом генерал крикнул псарям – «Гони его!» Что произошло потом вы представляете, но канал не разрешает описывать такие жестокости. Всё это происходило на глазах матери мальчика.
Маленькие углекопы
В 1887 году писатель Серафимович написал рассказ «Маленький шахтёр», где описал работу в шахте углекопов-подростков. Шахтовладельцы принимали на работу13-14-летних мальчиков и заносили в списки как 16-17-летних подростков. Рабочий день маленьких шахтёров длился 10-12 часов.

Маковский Крестьянские дети Фото из открытого доступа
О положении детей в царской России писал русский публицист-народник Александр Энгельгардт
«Дети питаются хуже, чем телята у хозяина, имеющего хороший скот. Смертность детей куда больше, чем смертность телят, и если бы у хозяина, имеющего хороший скот, смертность телят была так же велика, как смертность детей у мужика, то хозяйничать было бы невозможно. А мы хотим конкурировать с американцами, когда нашим детям нет белого хлеба даже в соску? Если бы матери питались лучше, если бы наша пшеница, которую ест немец, оставалась дома, то и дети росли бы лучше, и не было бы такой смертности, не свирепствовали бы все эти тифы, скарлатины, дифтериты. Продавая немцу нашу пшеницу, мы продаём кровь нашу, то есть мужицких детей»
(Александр Энгельгардт Письма из деревни. 12 писем. 1872–1887. СПб., 1999. С.351–352, 353, 355).
В XIX веке детская смертность в Российской империи была одной из самых высоких в Европе. К началу XX века из тысячи новорожденных детей до одного года не доживала треть, а к пяти годам умирало около половины детей.
Основными причинами были отсутствие медицинской помощи и скудное питание.
Чтобы вы не думали, что это преувеличение, есть ещё один источник
- Н.А. Рубакин «Россия в цифрах» (С-Петербург, издание 1912 года):
«… в 1905 г. из каждой 1000 умерших обеих полов в 50 губерниях Европейской России приходилось на детей до 5 лет 606,5 покойников, т.е. почти две трети (!!!). Из каждой 1000 покойников мужчин приходилось в этом же году на детей до 5 лет 625,9, из каждой 1000 умерших женщин - на девочек до 5 лет – 585,4. Другими словами, у нас в России умирает ежегодно громадный процент детей, не достигших даже 5-летнего возраста, - страшный факт, который не может не заставить нас задуматься над тем, в каких же тяжелых условиях живет российское население, если столь значительный процент покойников приходится на детей до 5 лет».

 

[Анти]

все мои темы наполнены глубоким смыслом...

от скромности не помрешь...

 

[Анти]

Детство крестьянских детей до революции, исковерканное чудовищным деспотизмом хозяев

у вас противоречие: с одной стороны за крестьянское хозяйство, с другой - капитализм эксплуатирует всех, все продается и покупается...

 

[Ветер]

у вас противоречие: с одной стороны за крестьянское хозяйство, с другой - капитализм эксплуатирует всех, все продается и покупается...

так йа против капитализма...
йа за социалистическое развитие общества...

 

[Ветер]

У кого из русских классиков было больше всего крепостных?​

Когда мы говорим о русских классиках, таких как Толстой, Тургенев, Пушкин, то вспоминаем в первую очередь их гуманистические произведения и представляем, будто каждый из них был активным борцом с крепостным правом. Но, к примеру, Николай Васильевич Гоголь считал неправильным нарушать установленный в обществе порядок, полагая, что люди равны лишь перед Богом. А Пушкин, действительно бывший в одно время большим критиком крепостного права, впоследствии в своих взглядах на проблему стал более умеренным и даже защищал современные ему порядки.
Но поговорим об этом чуть подробнее. Кто из самых знаменитых русских классиков был ярым ненавистником крепостного права, и у кого из них было больше всего крепостных?

Иван Тургенев
Мать Ивана Сергеевича Тургенева Варвара Петровна была состоятельной помещицей, которая владела по разным данным до 5 тысяч душ. Часть из этих 5 тысяч душ (точное число нам неизвестно – вероятно, минимум сотню) унаследовал и Иван Сергеевич. Вот только крепостное право он ненавидел, пожалуй, больше, чем остальные писатели из нашего списка. И дело было во многом в его же матери.
Варвару Петровну современники описывают как женщину деспотичную, жестокую. В дневнике русский классик жаловался, что его били «за всякие пустяки, чуть не каждый день». Точно также жестоко обращалась Варвара Петровна со своими крепостными. За малейшие провинности их безжалостно секли кнутом. Неудивительно, что у Тургенева выработалась стойкая неприязнь к крепостному праву. Ещё в 1840-х годах он освободил личную прислугу и семью крепостных, а за несколько лет до отмены крепостного права в 1858-м облегчил своим крестьянам жизнь, переведя их на оброк.

Николай Гоголь
Николай Васильевич Гоголь владел в общей сложности около 200 крепостными душами. Как мы упоминали выше, во взглядах своих на крепостное право и социальное неравенство в целом он был достаточно консервативен. Вот, к примеру, что советовал в письме другу Николай Васильевич:

«Возьмись за дело помещика, как следует за него взяться в настоящем и законном смысле. Собери прежде всего мужиков и объясни им, что такое ты, и что такое они. Что помещик, ты над ними не потому, чтобы тебе хотелось повелевать и быть помещиком, но потому, что ты уже есть помещик, что ты родился помещиком, что взыщет с тебя бог, если б ты променял это званье на другое… …И покажи это им тут же в Евангелии, чтобы они все это видели до единого. Потом скажи им, что заставляешь их трудиться и работать вовсе не потому, чтобы нужны были тебе деньги на твои удовольствия, и в доказательство тут же сожги ты перед ними ассигнации, чтобы они видели действительно, что деньги тебе нуль, но что потому ты заставляешь их трудиться, что богом повелено человеку трудом и по̀том снискивать себе хлеб, и прочти им тут же это в святом писании, чтобы они это видели…».

Но, в общем-то, отношение к своим крепостным у Гоголя было гуманное; он, как мог, помогал им, в том числе покупал крестьянам, которые себе того не могли позволить, скотину.
Александр Пушкин
В стихотворении «Деревня» 1819-го года Александр Сергеевич Пушкин называет крепостное право «тощим рабством», «барством диким», резко его критикуя. Впоследствии, однако, как мы упоминали в начале статьи, отношение классика к крепостничеству становится более умеренным. Например, в публицистическом произведении «Путешествие из Москвы в Петербург», написанном в 1833-1835-м годах, Пушкин даже встал на защиту этого порядка, сравнивая положение крепостных с положением рабочих на Западе. Повинности он, к примеру, называет совсем не тягостными; отмечают, что коррупция характерна не только для России, но и для других стран и что положение крестьян постепенно улучшается.

«Конечно: должны еще произойти великие перемены; но не должно торопить времени, и без того уже довольно деятельного. Лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от одного улучшения нравов, без насильственных потрясений политических, страшных для человечества», – писал Пушкин, критикуя, таким образом, повесть Александра Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», написанную в 1790-м году, автор которой осуждал российское самодержавие в целом и крепостное право в частности.

А что насчёт состояния Пушкина? К свадьбе с Натальей Гончаровой отец Александра Сергеевича подарил сыну село Кистенёво с 200 крепостными душами, которые, впрочем, были сразу заложены. Полноценным хозяином родового имения Болдино, куда неоднократно поэт приезжал, он так и не стал, владея им вместе с отцом.
Лев Толстой
В наследство от родителей Льву Николаевичу Толстого достались имение Ясная Поляна и 330 крепостных душ. Произошло это в 1847-м году. Таким образом, из известных русских классиков Лев Николаевич стал помещиком, во владении которого было больше всего крепостных крестьян.
В этом же году, к слову, начинается литературная деятельность Толстого; а свою тогдашнюю деятельность как помещика он частично описал в автобиографической повести «Утро помещика». В частности Лев Николаевич отмечает, что видит перед собой ответственность за крестьян, чьё положение описывает как бедственное, и надеется сделать их счастливыми.

Со временем отношение к крепостному праву у Толстого становилось всё более непримиримо. Так, за 5 лет до отмены крепостничества он намеревался передать землю крестьянам на выгодных, как ему представлялось, для них условиях (чтобы они выкупали эту землю у него на протяжении 24 лет), но те будто бы отказались: то ли потому, что заподозрили подвох в предложении, то ли потому, что надеялись в будущем получить её на безвозмездных основаниях. А в 1859-м году открыл школу для крестьянских детей. В то же время после манифеста 1861-го года он не сделал ровным счётом ничего для облегчения положения крепостных, что послужило поводом для ряда современных публицистов обвинить Льва Николаевича в лицемерии.

 

[Анти]

так йа против капитализма...
йа за социалистическое развитие общества...

Колхоз.

 

[Mggu]

Козы и борщевик
Существование нашей козьей фермы с каждым сезоном становится все проблематичнее. Вокруг нас идет массовая застройка новыми коттеджными поселками и садовыми товариществами.
С одной стороны это хорошо, новые клиенты лишними не будут, а с другой стороны, мест выпаса коз становится все меньше и меньше.
Везде понастроили заборов, и ладно бы это были нормальные глухие заборы, а они такие, что козы в них проходят как нож сквозь масло, и как их потом оттуда вытаскивать?
Конечно не все сплошь застроено, есть запущенные, заросшие по шею чужие участки, есть места вдоль дорог, где никто и не думает косить траву, есть никем не занятые участки вдоль речки.
Проблема в том, что дойти до этих отдаленных мест не так просто, ведь вдоль дороги к ним на нейтральной территории хозяева насажали всяких цветов и елок, мимо которых козы, ясное дело, спокойно не пройдут.
Стадо коз, ежедневно идущее на выпас у кого-то вызывает улыбку и умиление, а у других недовольство и даже злость.
Но есть один момент, который примиряет большинство местных жителей с беспокойными соседями.
И это не что иное, как ненавистный всеми борщевик, а вернее его почти полное отсутствие в окрестностях нашей деревни. Хотя если отойти на расстояние, недоступное для моего стада, там все буквально поросло борщевиком и бороться с ним приходится владельцам окрестных участков.
Сами жители деревни не задумываются о том, почему борщевик обходит их стороной, приходится проводить разъяснительную работу, открывать им глаза.
Ведь стадо из тридцати коз ежедневно уничтожает борщевик вокруг их территории.
Теперь уже многие просят попастись рядом с их участком, чтобы избавить его от семян растущих радом сорняков.
И действительно, козы очень любят борщевик. Конечно много за раз они его не съедят, но за сезон, постепенно все побеги уничтожаются.
В результате территории, огороженные заборами и сплошь поросшие борщевиком так манят и притягивают мое стадо. Ведь на доступных им полях этого лакомства уже нет.
Ходит мнение, что борщевик козам вреден, что он ядовит, что от него портится молоко. Это не правда. Ничего подобного я никогда не замечала. Ни само молоко, ни продукты из него нисколько не становятся хуже, не приобретают какого-то запаха или привкуса.
Что же касается здоровья коз, то и оно не страдает от борщевика, особенно в том случае, когда пастбища богаты не только им, но другим разнотравьем, кустами и лиственными деревьями.
И вообще, я очень доверяю мнению самих коз, они всегда выберут, то что для них нужно и полезно, если конечно предоставить им выбор.

Красота, очень интересная история, а вы правда рады новым соседям, ведь это шум, мусор , и застройка возможно любимых мест

 

[Ветер]

Колхоз.

и единоличники были...
при социализме удаленные деревни и хутора жили и развивались...
а при капитализме исчезли...

 

[Ветер]

Мы живем в гнилых, вонючих шалашах, питаемся свиным кормом и то не досыта, а одеваемся в лохмотья​

Кроме того, церковные служители, священники тащут с бедного крестьянина за похороны большого 7-10 рублей, за венец от 10 до 25 рублей, за молебны само-собою и т. п., требуют плату с живого и мертвого. Спрашивается, где же бедному крестьянину оплатить все, когда он лишь в силах отбыть казенные повинности, а тут пан и священник. Так вот и живешь, все время мучаешься, как несли рабство наши предки и отцы.
(Из Приговора крестьян Рибшевской волости Поречского уезда Смоленской губернии в I Государственную думу от 28 июня 1906 года).
Свиной корм здесь не образное выражение, крестьянам действительно приходилось питаться желудями.

Крестьяне Тамбовской губернии нач. XX века Фото из открытого доступа
Вышедший в 2000 году сборник документов «Приговоры и наказы крестьян Центральной России. 1905—1907 гг.» (Москва, 2000) стал первым в отечественной и зарубежной историографии фундаментальным изданием собрания уникальных и универсальных по своему содержанию исторических документов — приговоров и наказов крестьян центральной России, посланных ими в 1905-1907 годах на имя царя, Совета министров, Государственной думы.
Изучение таких документов позволяет выявлять и раскрывать политические и экономические условия жизни крестьянства начала XX века.
Рассмотрим некоторые выдержки из прошений крестьян
«Всеподданнейший доклад» крестьян с. Перелоги Суздальского уезда Владимирской губернии Николаю II от 22 апреля 1905 года
Крестьяне села Перелоги откровенно признаются, что так как они живут, жить более нельзя, хотя начальство заявляет, что живут они хорошо, а на самом деле всё не так
«А в чем мы живем и что едим? Живем в гнилых, вонючих шалашах, питаемся свиным кормом и то не досыта, а одеваемся в лохмотья. В нашем распоряжении имеем мы только один надел земли, стоющий нам 10 руб. за десятину каждогодно, да и тот расстрелян в 40 и более местах. Доходом с него мы едва оправдываем подати и на церковь; отдаем все без остатка на жалованье господам и священникам. Кто-кто не пользуется нашими трудами, а подумать о нас никому нет дела, умирай с голоду, никто не пожалеет: “лишь были бы желуди, я от них жирею”. Неблагодарное правительство так доездило нас, как клячу, и стремятся до конца добить нас».

Крестьяне Енисейской губернии. Фото из открытого доступа
Прошение крестьян Хотебцовской волости Рузского уезда Московской губернии Николаю II от 17 июля 1905 года
В этом письме тоже говорится о малоземелье. Так расхваливаемая реформа 1861 года оставила крестьян без земли и обрекла на полуголодное существование. Крестьяне вынуждены брать землю в аренду за высокую плату.
«Мы страдаем от необразованности. В земских школах мы едва выучиваемся грамоте, а в церковноприходских — и того меньше; для наших детей не доступны ни гимназии, ни сельскохозяйственные училища, не говоря про университеты. У нас недостаточно больниц и медицинского персонала, что тяжело отражается на нашем здоровье, у нас почти нет ветеринарной помощи, отчего страдает и гибнет наш скот. У нас нет образованных священников, а ведь священник должен служить руководителем народа, а теперешние священники по своей необразованности не удовлетворяют нас, да и высокие поборы за исполнение ими треб тяжелы для нас».

Рязанские крестьяне. Фото из открытого доступа
“Приговор-наказ” крестьян с. Казакова Арзамасского уезда Нижегородской губернии от 2 ноября 1905 года
В этом наказе крестьяне рассуждают, будет ли польза от избранной Думы, если туда попадут только люди с большим карманом.
Почти во всех наказах крестьяне жалуются на священников, которые занимаются поборами:
«Священники только и живут поборами, берут с нас яйцами, шерстью, коноплями, и норовят, как бы почаще с молебнами походить за деньгами, умер — деньги, берет не сколько дашь, а сколько ему вздумается. А случится год голодный, он не станет ждать до хорошего года, а подавай ему последнее, а у самого 33 десятины земли, и грех бы было — хлебом-то брать, строй ему дом за свой же счет на последние крохи, не построишь и служить не станет».
Главной просьбой по всех наказах было увеличение земельных наделов. Вокруг крестьянской земли располагались частные владения покосной земли, и крестьяне вынуждены брать эту землю в аренду, которая стоила 80 рублей за десятину, чтобы накосить сена. Леса тоже принадлежали помещикам, поэтому дрова приходилось покупать у лесовладельцев.
Монастыри, имея покосные земли, не обрабатывали их, монахи ходили с иконами по селениям собирали у крестьян продукты, землю отдавали в аренду, при этом монастыри жили без нужды.
Наказ крестьян Шоптовской волости Вельского уезда Смоленской губернии в I Государственную думу от 23 мая 1906 года
«Потом желали бы отменить грабительство со стороны священства, которое в нашем селе очень распространено; а именно: за венчание берут 10-15 руб., за похороны 7 рублей, а если священник поднимает тело, то — 15 рублей, за крестины 1 руб., за молебен простой 30 коп., с акафистом —- 50 коп. Мы крестьяне на сем сходе решили этой платы не давать по силе возможности хозяина. Нас бедных крестьян и так дерут со всех сторон без “Божьих служителей”, которые получают жалованье, пользуются доходом и первейшей землей».
В наказах крестьян сквозит обида, что помещики и монастыри имеют по несколько сот, а то и тысяч десятин земли, леса, луга, хорошую пашню, а крестьяне работают: «без отдыху, до одури на пана или на попа, даже хлебушка вволю не видишь».
1905 г. декабря 20. — Приговор крестьян Торбеевской волости Сычевского уезда Смоленской губернии в Правительствующий Сенат от 20 декабря 1905 года
«Всякие поборы за разные требы, как-то за погребение, венчание и проч., все должны быть отменены и переведены на окладное жалование. Земля от священно-церковно служителей должна быть отобрана в крестьянское пользование».
Почти каждый наказ содержал просьбу урезонить священство и отменить поборы и вымогательства с его стороны
«Мы верим и надеемся, что удовлетворит наши требования только Дума Государственная. Только возлюбленные народом люди выведут Россию из тяжелого положения, избавят ее от бесправия, гнета и насилия полицейского и поповского» - писали крестьяне Спасо-Липецкого сельского общества Духовщинского уезда Смоленской губернии в Трудовую группу Государственной думы
Жалоба на Саровский монастырь
Приговор крестьян с. Близарьева Ардатовского уезда Нижегородской губернии в Совет министров от 8 декабря 1905 года
«Если и есть где вокруг нас много земли, так это во владении соседних монастырей Саровского и Дивеевского. Известно, что Саровский монастырь имеет десятки тысяч прекрасной земли со строевым лесом. Вся земля эта в разные времена пожертвована туда благотворителями. Землю эту монахи своими руками не обрабатывают, а пользуются наемными рабочими из нашей же среды.
По правилам церковным и уставам монастырей иноку не полагается иметь никого имущества: “кто принимает иночество, тот клятвенно обязуется отречься от всего мирского, служить только Христу и спасению ближнего”. Между тем мы собственными глазами видим, что монахи распоряжаются громадными поместьями, копят груды золота и вкушают прекрасную пищу, когда в то же время мы, соседи их, — трудовые люди, — не имеем зачастую и корки хлеба».
Думаю, комментарии здесь излишни, это Россия, которую, по мнению либералов, «мы потеряли».

 

[Ветер]

Отношение к детям и роды у крестьян России в 19 веке​

Добрый день, дорогие друзья!
Сегодня я хочу продолжить тему русского крестьянства 19 века и продолжить вместе с вами чтение книги Ольги Семеновой-Тян-Шанской «Жизнь Ивана».
Сегодня нашей темой будет беременность и роды русских крестьянок.
Как проходила беременность?
Ждали ли родители нового ребенка?
Кто помогал женщине в родах?
Какие способы облегчения женских страданий существовали?
Через какое время после родов женщина выходила на работу?
Эти и многие другие темы подняты Ольгой Тян-Шанской в тех главах книги «Жизнь Ивана», которые будут сегодня представлены вашему вниманию.
Для тех, кому интересна тема жизни русских крестьян, вот ссылка на мою прошлую публикацию.
Из нее вы можете узнать и кто такая Ольга Петровна Семенова- Тян-Шанская.




Жизнь русского крестьянина в России 19 века: насколько она была тяжела или это всё выдумки
Анастасия Андреева31 июля
Если тема сегодняшней публикации вас затронет, то предлагаю обсудить в комментариях.
Итак,

Что делает женщина во время беременности​

Всё. И в доме справляет всю домашнюю работу, и в поле — вяжет, полет, молотит, берет конопли, сажает или копает картофель, вплоть до самых родов.

Фото из открытых источников
Иные женщины рожают, не домесив хлебов. Иные родят в поле, иные в тряской телеге (почувствовав приближение родов, иные бабы торопятся доехать домой). Иная баба при начавшихся родовых схватках бежит домой, «как овченка»: приляжет во время схваток на землю, а как боли отпустят, опять бежит, благим матом: «как овченка бежит, трясется».

Фото из открытых источников

Как относятся отец и мать к первому ребенку, к его появлению на свет. Как ко второму, третьему. Что говорят в семье об ожидаемом ребенке. Как выражают свою радость и неудовольствие мать, отец и семья​

Первого еще ждут более или менее радостно. Иногда муж подшутит: «Ты мне, пожалуй, и сына родишь, хозяйка». — «Кого еще Бог даст, может, и дочерю догадаюсь себе родить» (дочь — помога матери, нянька детям). «Свекры» сообщают «суседям»: «А молодая-то наша затяжелела ведь» (довольным тоном). Рассуждают, кого позвать в кумовья. Отец, понятно, ждет сына. Даже поговорка есть: сын — батюшкин, дочь — мамушкина. Для матери более или менее безразлично, кто будет ее первенький. К дочери отец относится совершенно равнодушно. Такое же отношение, впрочем, проявляет и ко второму и третьему сыну. Матери же начинают обыкновенно тяготиться уже третьим ребенком.
Удовольствие отца по поводу рождения сына-первенца выражается иногда сообщением о том соседям: «Анютка-то моя сына принесла». Либо зазывая кого-нибудь в кумовья: «Выручила меня моя хозяйка — сына принесла». А дома говорят: «Молодуха наша мальчиком распросталась». Если мать целует и ласкает ребенка, то она говорит: «Радуйся, радуйся на первенького-то». Ласковые слова матери: «Сынок мой (или дочка), хороший мой, золотой, касатик, ягодка, дитеночек милый».

Фото из открытых источников
Если первый ребенок девочка, отец относится к ней совершенно равнодушно. Дома большей частью говорят об этом с сожалением, разве одна из женщин прибавит: «Ничего, нянька будет», — и все на следующий же день забывают о девочке. Если же баба начинает часто родить, то в семье к этому, конечно, относятся неодобрительно, не стесняясь иногда делать грубые замечания по этому поводу: «Ишь ты, плодливая, обклалась детьми, как зайчиха. Хоть бы подохли они, твои щенки-то, трясет каждый год, опять щенка ошлепетила», и т.д., и т.д. Замечания эти исходят нередко от свекрови. Молодого отца, у которого родилась первенец-дочь, товарищи его и вообще другие мужики на деревне имеют право побить, как только он выйдет на работу. «Зачем девку родил», — и нередко здорово отдуют, а он уж молчит, потому так издавна водится.

Роды​

Иногда бабка при начале родов, для ускорения их, втаскивает родильницу в печь и там парит ее.
«Свекра» идет за бабкой. Старается выторговать у бабки что-нибудь из положенного ей вознаграждения (полагается за «принятие» младенца — ржаной хлеб, хлеб ситный, так называемый «пирог», бумажный платок в двадцать копеек и десять копеек деньгами). [Если] бабка не хочет согласиться на невыгодные для нее условия, свекровь отправляется в какую-нибудь другую деревню или в дальний конец села звать другую бабку, свою родственницу, которая возьмет с нее дешевле. Зачастую молодая неопытная роженица мучится в это время совсем без присмотра. Хорошо, если у нее есть поблизости родная мать или сестра; эти еще иногда вступятся и не пожалеют для бабки своего хлеба.

Фото из открытых источников
Является бабка (зовут ее обыкновенно обиняками, чтобы никто, кроме нее, не знал о начавшихся родах, для того, чтобы легче было роженице: «Что ж это ты, бабка, обещалась поглядеть на мою корову и не идешь?»). Молится: «В добрый час распростаться». Набирает в рот воды, льет на руки, мылит их, если у хозяев есть мыло, и «свидетельствует» роженицу. Если роды медленно подвигаются вперед, обводит роженицу три раза вокруг стола. Либо призывает ее мужа и заставляет его три раза пройти между ногами стоящей роженицы. Если и это не помогает (собственно, если роды затянутся долее суток), служат молебен, открывают Царские Двери.
Для ускорения родов женщина схватывает руками брус («висит на брусе»). Если брус высоко, то к нему привязывают две покромки, и она хватается за них руками. Перед окончанием родов покромки ослабляют, так что женщина может встать на пол на колени. Иногда женщине приходится так долго висеть на брусе, что недели две после родов у нее болят руки. Случается, что младенец рождается как раз в то время, когда она висит.
Когда младенец идет «не путем», то есть вперед ногами, или согнутый, то некоторые бабки спускают роженицу с доски. Широкая доска приставляется наискосок к стене и укрепляется так. На верх доски бабка при помощи мужа кладет навзничь роженицу — головою вниз. Затем муж и бабка ее отпускают, и она быстро катится вниз головою (муж и бабка следят, чтоб она не свернулась на бок), от такого быстрого движения и некоторой встряски ребенок будто бы «выправляется» и вторично уже может пойти правильно, то есть головкой вперед.

Фото из открытых источников
По рождении ребенка бабка перевязывает ему пупок льном или нитками. Если долго не выходит послед, родильнице пихают в рот ее косы (если косы коротки — то пальцы), чтобы она подавилась, что будто бы содействует скорейшему выхождению последа. Когда послед выйдет, бабка купает младенца и обмывает родильницу, при этом бабка иногда «расправляет» головку младенцу, придавая ей руками более округленную форму. Поправляют и носик младенца, если он, например, приплюснутый.
Если младенец родится обмершим, дуют ему по три раза на темя, между лопатками и на подошвы ног, шлепают по задку или откачивают, как утопленника. У богатых бабка пребывает иногда дня по три, по четыре после родов, кормясь за их столом. А у бедных ребенок уже с первого дня совсем предоставляется матери и ее уходу. Попадает в грязную люльку, где подстилкой ему служит материнская старая грязная понева. Более опрятные матери подкладывают в люльку соломку, которую меняют через день или два. Это, однако, бывает реже: «Хорошо, и на поневе полежит, не лучше других. Небось другие не подохли — выросли».

Фото из открытых источников
Когда молока у матери не хватает или когда оставляют ребенка одного, дают ему соску. Мать, сестра или бабка нажуют или картошки, или черного хлеба, или баранку, выплюнут в реденькую тряпку, завяжут ниткой — и соска готова. Иногда одна и та же тряпица долго употребляется, не прополаскиваясь, причем приобретает противный кислый запах. Матери на третий и на четвертый день после родов встают и принимаются за домашнюю работу, иногда даже за тяжелую — вроде замешивания хлебов и сажания их в печь. Иногда даже на другой день после родов родильница уже затапливает печь сама.

Фото из открытых источников
При таких условиях бабе, конечно, долго «не можется», и уход за ребенком самый плохой: он преет в грязной люльке, в мокрой пеленке, надрывается от голодного крику, пупок у него пухнет и болит — «грызь» (грыжа), как говорят бабы. Родильница, разумеется, питается все время обычной крестьянской пишей. Иногда у нее является фантазия «огурчиков зелененьких» или «яблочков» бы поесть. Фантазию эту родные иногда удовлетворяют. Надо сказать, что «суседи» в таких случаях оказываются довольно добродушными и уделяют родильнице от своих огурцов или яблок, если у родильницы в доме таковых не оказывается. Был один случай что родильница (в селе Мураевне) так объелась огурцами, принесенными ей соседкой на второй день после родов, что вскоре умерла.